Максим, между тем, совершенно забылся и уже не мог оторвать глаз от Мод, которая почти и не взглянула на него.
«Странно – думал Гектор. – Лицо его мне знакомо».
В это время появилась мадам де Рувр. Она была в черном гренадиновом платье и казалась моложе, красивее. А на груди в вырезе корсета все-таки блестела стразовая эгретка.
– Зачем ты позволила ей надеть это? – сказала потихоньку Мод, обращаясь к Жакелин, вошедшей с матерью.
– Ах, – ответила та, – я попыталась помешать, да разве это легко?
Увидав хозяйку дома, мадам Шантель поднялась с места и с искренней радостью пошла ей навстречу; они расцеловались и начали разговаривать, конечно, о своих немощах, как будто они совсем и не расставались.
– Душа моя, как ваше здоровье? Что у вас болит?
– Увы! опять повторяется, милая моя. Сегодня я весь день пролежала. А вы? Как ваше плечо?
– Гораздо, гораздо лучше. Представьте, я напала на пилюли доктора Левер…
И они уселись в угол, обе заспешили говорить, не слушая одна другую, каждая о своей болезни.
Гектор подошел к Мод:
– Как их имя? Я не расслышал.
– Шантель. Виконтесса де Шантель.
– Значит так. Я знал Максима Шантель.
Мод с живостью спросила:
– Правда? И где же?
– В полку, восемь лет тому назад. Он был подпоручиком в Шалоне, когда я служил волонтером в драгунах.
– Правда, он был в Сент-Кире и потом ещё служил три года… вышел в отставку после смерти отца, чтобы заняться хозяйством в своих огромных поместьях в Пуату. Он не узнал вас?
– Нет, но это очень понятно. Я, ведь, был не особенно важный драгун. Да и теперь он, кажется, не в состоянии кого бы то ни было узнать. Напомнить мне ему о себе?
Мод подумала минуту и спросила:
– Вы не забыли вашего обещания?
– Нет… Но не могу ли я служить вам чем-нибудь?
– Да, можете. Напомните ему, где вы его видели. Надо его немного приручить, он, совсем здесь дикарь!
– В настоящую минуту, – улыбнулся Гектор, – я думаю, он охотно посадил бы меня под арест на 15 суток. Взгляните!
Действительно, Максим с искаженным лицом следил за дружеским разговором Гектора и Мод.
– Я успокою его, – сказал Гектор.
Он воспользовался смятением, наступившим при появлении художника Вальбеля, высокого, краснощекого господина с проседью, и подошел к Максиму.
– Господин, позвольте мне напомнить вам о нашем давнишнем знакомстве. Я служил под вашим начальством в Шалоне; Гектор Ле Тессье.
От Максима ускользнула легкая ирония, с которой Гектор произнес свою, по-видимому, почтительную фразу. Лицо Максима просветлело, он пожал руку Гектора.
– A, мистер, я очень рад… я помню отлично… Тессье… в восемьдесят пятом, не так ли?
– В восемьдесят третьем, – поправил Гектор.
– Восемьдесят третий… Вы из «Deux Sevres»?
– Да, из Партенэ. По вашей отличной памяти я припоминаю, каким вы были прекрасным офицером.
– Я очень любил свое дело, – сказал Максим с оттенком грусти.
В это время подошел Поль Тессье, потом мадам Шантель и Рувр, изумленные интимной беседой молодых людей. Всех удивил случай, который свел их через десять лет.
– Случай не особенно романический, – заметил Поль, – мистер Шантель был три года офицером и знал около двух тысяч рекрут и, вероятно, встречал их с тех пор более тысячи.
– О, несносный математик! – сказала мадам Рувр. – Все цифры, все доказательства, что все случившееся – должно было случиться. А я называю эту встречу необыкновенной, из нее видно, что эти молодые люди должны стать друзьями.
