Я заперла за собой дверь. Замок щелкнул, я стиснула зубы и напряглась. В ловушке.
Я медленно осмотрела комнату. По-прежнему всё как обычно. Лучи заходящего солнца струились в окно, прохладный ветерок освежал воздух. С тяжелым вздохом я подошла к окну и захлопнула его.
Сердце забилось чаще. Теперь оставался свет. Я задернула тяжелые бархатные шторы. Комната погрузилась в темноту, и сердце заколотилось о ребра.
Дыхание сбилось. Я снова в камере. Снова во власти Абеллио.
Я повернулась спиной к окну, от страха по спине пробежал озноб. Дыхание перехватило, и я начала отсчитывать секунды.
Один.
Я вернулась во тьму, в крепостной застенок. В одиночество.
Два.
Остались только крысы. Сначала друзья, потом пища. Я чувствовала их шерсть на губах.
Три.
Невыносимо. Слишком низкий потолок.
Четыре.
Ни цвета. Ни света. Воздух неподвижен, ни ветерка. Только голоса в голове.
Пять.
Вообще ничего.
Шесть.
С бешено колотящимся сердцем я повернулась и отдернула шторы. Затем распахнула окно, впуская свежий воздух. Комнату залило светом, и я резко вдохнула. И посмотрела на свои пальцы – убедиться, что они чистые. Не в крысиной крови.
Вот что сделали со мной два месяца в темнице Огмиоса. Повелительница Ужаса, наследница трона, убийца королей… и боится темноты.
Громкий стук в дверь заставил меня подскочить: я была уверена, что мое сердце остановилось не меньше чем на минуту.
Не успела я перевести дух, как дверь затрещала под ударом мощного кулака.
– Кассандра! – загремел с другой стороны голос Роана.
Я бросилась через комнату и рывком распахнула дверь:
– Всё в порядке, Роан!
В его глазах была дикая паника. Он полностью раскрылся, уши заострились, клыки обнажились:
– Я почувствовал твой страх аж из комнаты Элрин. Что случилось? Кто тебя обидел?
Из комнаты Элрин. Ну разумеется. Может, я его предначертанная половина, но в итоге он всегда возвращается к ней.
Я покачала головой, пытаясь успокоиться:
– Просто немного экспозиционной терапии4.
– Чего? – Роан нахмурился.
– Я буду делать это каждый день. Не надо врываться сюда, когда почувствуешь мой страх. Мне нужно снова привыкнуть к темноте, и единственный способ сделать это – встретиться лицом к лицу со своими страхами.
В золотистых глазах Роана мелькнуло понимание, но он не разжал кулаки. Он был готов перегрызть глотку любому, кто будет угрожать мне, но обнаружил, что враг – темнота. Значит, расправляться не с кем. Однако его жажда крови не исчезла.
– Ты не хочешь, чтобы я вмешивался?
Я покачала головой:
– Нет. Я собираюсь делать это каждый день и каждую ночь. Ты почувствуешь мой страх, но со мной будет всё в порядке. Позову тебя, если понадобишься. – Я положила руку ему на грудь, ощутив гулкий стук его сердца о ребра. – Все нормально. Можешь вернуться к Элрин.
Он накрыл мою руку своей:
– Я останусь здесь, пока ты будешь проходить свою… терапию.
– Это так не работает. – Я вырвала руку. – Правда. Можешь идти. – Мне не удалось скрыть резкость в голосе.
– Ты злишься.
Я скрестила руки на груди:
– Что ты делал в комнате Элрин?
– Нужно было обсудить кое-что важное. Завтра у нас переговоры с Двором Радости. С ее двором. Я пытаюсь убедить Элрин применить тактику, которая ей не нравится.
Мои плечи напряглись. На днях я собиралась заставить его рассказать все о них с Элрин.
Роан поднес ладонь ко рту:
– Когда ты уснешь, я буду в соседней комнате.
– Отлично. Тебе все равно не захочется здесь оставаться. Я держу окна открытыми, чтобы… –
