— Да вот… Едем, едем, а кругом всё поля да поля.
— Ты что, в первый раз едешь этой дорогой?
— Я бы сказал, что я вообще ею никогда не ездил.
— Первый раз в этих краях?
— Наверное.
— Как это — наверное? — не понял дворф.
— Дело в том, что меня нашли раненым недалеко от крепости, и я ничего не помню.
— Вот оно что… Поганое дело — не помнить себя. Несколько дней так будет. Одни поля. Кроме полей и лугов, ничего другого. Оно и к лучшему. Так безопасней. К вечеру первая остановка будет у речной переправы. Там заночуем, утром переправимся через реку, и к следующему вечеру ночёвка будет уже на постоялом дворе. Хилый, я смотрю, ты какой-то. Вроде с виду крепкий, но при этом вроде и хилый. Сложно тебе будет проехать такой путь с нами, сидя тут, на скамейке. Может, у тебя деньги есть?
— Немного есть.
— Сколько?
Аранэл достал кошелёк с монетами, которые ему подарил Гаррин, и показал Ворталу, сколько в нём серебра.
— Достаточно для покупки барана. Треть от твоей суммы потребуется. Поговори с Мортриком и в первом же городе или постоялом дворе купи себе барана, если такой будет на продажу, иначе рискуешь не доехать до конечной. Барана потом в столице продашь, если он тебе не нужен.
— Вариант! Вот только я не умею бараном управлять.
— Как так? А лошадью?
— И лошадью не умею. Не было в крепости ездовых баранов и свободных лошадей.
— Плохо это. Управлять бараном не так сложно, а ехать далеко, так что всё равно послушай моего совета и поговори с Мортриком.
За разговором время шло гораздо быстрее. Покачиваясь из стороны в сторону, повозки двигались по дороге. Аранэла скоро сморило, и он начал клевать носом, пока вообще не уснул. Проснулся он уже от толчка в бок.
— Аранэл, эй! Просыпайся, приехали!
Полукровка резко открыл глаза и с испугом начал крутить головой.
— Где мы?
— У реки, стоянка у нас будет тут ночная. Рано утром переправимся и поедем дальше. Слезай давай, поможешь мне баранов распрячь.
Аранэл спрыгнул на траву и осмотрелся. День клонился к закату. Ещё пара часов — и наступит ночь. За повозками шумела река. Аранэл почувствовал прохладу. Наверное, это из-за близости к воде. Река не была широкой, и мостов рядом видно не было, а это значит, что глубина тут позволяла переправиться прямо по неглубокой воде. Словно в доказательство, в воду от берега уходило довольно широкое протоптанное место, говорящее, что отсюда часто что-то спускают на воду. Повозки расставили по периметру лагеря. Баранов отвязали и отпустили пастись тут же, возле лагеря. Такое стадо оставлять в лагере просто было нельзя, потому что они запросто засрут его за несколько часов, и тут не будет возможности ходить и дышать. На охрану баранов поставили возниц и каждому распределили время. Воины собирали хворост и деревяшки, которых в изобилии было вдоль реки. Хитрые дворфы, оставляя костры на ночь, не жгли в них дерево. На ночь они закладывали в костёр большие чёрные куски камней, которые Аранэл определил, как обычный уголь. Этот уголь был в той повозке, на которой ехал полукровка. Уголь хранили в большом ящике крупными кусками и в каждом месте остановки, где он продавался, пополняли свои запасы. Такой костёр горел и грел до самого утра, распугивая дымом диких животных, которые пытались подойти поближе к лагерю. Сейчас горело несколько костров. На одном жарилось мясо, на другом висел огромный котёл, в котором что-то варили. Уже начинало темнеть, и тени от дворфов и животных плясали на свету костра. Броню сняли и сложили возле повозок, но оружие каждый держал при себе, за исключением больших металлических щитов, которые тоже поставили у повозок. Мортрик сидел на деревянной подставке и курил, глядя на костёр. Вортал был прав. Вечером задница Аранэла просто гудела с непривычки просидеть, трясясь в повозке целый день на деревянной лавке, несмотря на то что она обита лёгкой, мягкой прокладкой.
