Полуночная сделка - страница 7

– Благодарю. – Беатрис хотела сказать совсем другое, но обещала отцу вести себя вежливо. Жаль, с Дантона никто не взял подобного обещания. Ее мечта о честности была исполнена. Хотя Беатрис все равно не ожидала, что с ней станут обращаться, как с заводной балериной, которая не способна оскорбиться ни единой фразой, слетевшей с уст Дантона Мезонетта.

– Разговор предстоит довольно скучный. Торговля и инвестиции. Захватили ли вы какое-нибудь вязание, чтобы было чем развлечься?

Если б только можно было вытаращить на него глаза! Приоткрыть недоверчиво рот… Но Беатрис улыбалась, улыбалась и улыбалась этому требовательному грубияну.

– Боюсь, у меня с собой ничего нет.

– Я бы с удовольствием присоединился к разговору, – ответил Дантон, и один уголок его рта разочарованно опустился.

Ну разумеется – вместо того чтобы утруждаться, развлекая Беатрис, коль скоро та не позаботилась захватить с собой вязальный крючок.

Беатрис, по-прежнему храня улыбку, поинтересовалась:

– Вы успели посмотреть галерею Ордена?

– Единственное, что здесь есть нового, – портреты дебютанток, – отрезал Мезонетт, и намек на прогулку по галерее остался неуслышанным. – В этом году вас всего четырнадцать. Частные переговоры становятся слишком популярны.

Беатрис заморгала и склонила голову набок, Дантон понял, что предоставилась возможность объяснить.

– О браках договариваются вне сезона. Ха! Чесленд на зарубежном рынке номер один – детишек у вас полно. Большинство самых благородных дам уже просватаны. Откуда вы, что не знаете этого?

Леди никого не бьют. Даже невыносимо грубых чурбанов.

– Из Мейхерста.

Он изумленно приподнял брови.

– Это же северная окраина, – произнес Мезонетт с ужасом. – Практически глушь. Вы когда-нибудь были в Грейвсфорде?

Нет, только не он. И не важно, что Мезонетт – наследник маркиза. Она не выйдет за него и не уедет от своей семьи в далекий Вальсар, чтобы стать его женой – более того, не проведет в его присутствии ни одной лишней минуты.

– Мы заехали туда, прежде чем отправиться в Бендлтон.

– Чтобы пополнить ваш гардероб, полагаю. – Он осмотрел ее прогулочный костюм и пожал плечами. – Сомневаюсь, что там, где вы гоняетесь за кабанами, требуются дорогие лландарийские ткани.

– О, у нас есть ружья. – Беатрис поняла, что сказала, но было слишком поздно.

Мезонетт ошеломленно на нее уставился.

– Вы умеете стрелять?

– Весьма прилично, – отозвалась Беатрис и наконец-то улыбнулась ему искренне.

– Ясно, – сказал Дантон. – Какая вы беспощадная. Нужно выпить чаю. В вашей деревне пьют чай?

Беатрис добавила своей улыбке сладости и яда.

– Если его к нам привозят. На собачьих упряжках сто миль по снегам.

– В самом деле?

– Нет. – Беатрис улыбнулась еще шире. – На севере по меньшей мере шесть портов.

Теперь она ему совершенно разонравилась. Вот и чудненько.

Мезонетт повел ее в гостиную, Беатрис скользила рядом. Она мило улыбнулась маркизу, уселась, не обратив внимания на музыканта, что вымучивал фортепианную сонату, и стала прислушиваться к разговорам о торговле и инвестициях, которые, согласно обещанию Дантона, должны были ее утомить. Беатрис задавала вопросы и вместо того, чтобы изящно проявлять любопытство, портила своими замечаниями все впечатление. Отец это вытерпел, но нахмурился, когда они распрощались с маркизом и его сыном и уселись в наемное ландо, чтобы вернуться к себе на Триумф-стрит.

Отец уселся напротив нее и вздохнул. Сердце Беатрис заныло от его вида; в коричневом он выглядел превосходно, пусть сюртук и жилет отца были почти без вышивки. Он бросил на нее взгляд, морщины у него на лбу углубились, рот приоткрылся, будто отец хотел что-то сказать, но тут же печально покачал головой и отвернулся.