Она уже успела понять, что внутренние терзания Дэмьен прикрывал резковатыми шутками и пикировками, простой грубостью или усмешкой. Как и всякий мужчина, опасающийся, что его мужественность поставят под сомнение. Однако сейчас все эмоции отражались у Дэмьена на лице, и Морриган очень хотелось знать: с чего такие перемены?
– Кто умер? – деловито осведомилась она.
Берсерк, который разъяренными шагами мерил пространство зала, застыл. До ответа, правда, не снизошел.
Клио тоже была здесь. Сидела в кресле, рассеянно поглаживая голубку. Глубоко задумавшись, она даже не отреагировала на появление сестры.
Сидящий в соседнем кресле Доминик со странной интонацией произнес:
– Роналд Лоусон.
– Ух, – скривилась Морриган. – Обидно. Видный был мужчина…
И не просто мужчина, а предводитель вервольфов.
– У меня состоялся пренеприятнейший разговор с ярлом Бьёрклундом, предводителем берсерков.
– Берсерки? – озадачилась Морриган. – При чем тут о…
– Роналд был убит не чарами. Он был растерзан подобно кролику, попавшему в лапы боевого пса. Грудная клетка разорвана, сломаны практически все ребра.
– Проклятье…
– Вот именно, – серьезно кивнул Доминик. – Проклятье.
Исключительно физической силой, не привлекая магическую, вервольфа мог победить или другой вервольф… или тот, кто не уступал ему в силе. Тот, в ком тоже дремала звериная ярость, готовая проснуться в любой момент.
И единственный подходящий на эту роль – берсерк.
– Что сказал ярл? – помрачнев, спросила Морриган.
Доминик прикрыл глаза, припоминая.
– Цитирую: «На протяжении долгих лет мы боремся с предубеждением против нас. Боремся за право называться человеком, а не зверем. Пытаемся сломить предрассудки людей и существ древней крови, которые считают нас кровожадными убийцами. Мы накажем виновного».
– Вроде бы все не так пло…
– И смотрел он на Дэмьена.
– Почему именно на него?
– На это есть причины, – отрезал берсерк.
Дэмьен стоял, скрестив руки на груди, словно пытаясь отгородиться от окружающего мира. Не смотрел ни в окно, ни на кого из них – молча и яростно смотрел в противоположную стену.
– Они же не могут всерьез думать, что это ты? – тихо спросила Клио. Сжала в кулаки тонкие руки. – Это… глупо!
Морриган перевела взгляд на сестру. Ее сестренка редко злилась, но лейтмотивом каждой истории, способной вызвать ее злость, всегда была несправедливость.
– Почему ты не скажешь им, что ты тут ни при чем?
– Потому что все не так просто. И потому что они не поверят.
Впервые в голосе Дэмьена Морриган слышала такую горечь. Он попытался скрыть ее сухим тоном, рваным ритмом брошенных слов, но ее это не обмануло.
– Никогда не видела, чтобы ты хоть как-то взаимодействовал со своей общиной, – заметила она.
– С каких пор ты стала большим знатоком моей личной жизни? – резко бросил Дэмьен.
– Ты расстроен случившимся, понимаю, – спокойно отозвалась Морриган. – А потому на этот раз оставлю твой неуважительный тон без внимания. И прежде, чем ты снова взорвешься… Лучше подумай о насущном. Мог кто-то из вервольфов тебя подставить?
– Не понимаю, зачем им это. Репутация здесь никого не волнует – в Пропасти ценят силу. Есть только одно исключение…
– Сделки, я знаю. – Морриган пожала плечами. – Может, это месть за то, что Доминик, которого ты защищаешь, стал королем? Роналд Лоусон ведь тоже претендовал на трон. В случае его коронации вервольфы Пропасти стали бы королевским Домом, и его впервые представляли бы существа древней крови.
