Ш-шух! – и коротышек след простыл. Даже следов на песке не осталось. Казалось, это был морок, однако разгром на стоянке и куча украденных вещей убеждали в обратном.
И короб с короной пропал…
На глазах девушки выступили злые слезы. Она схватила себя за косу, с силой дернула:
– Вот тебе, лупоглазая гагара!
Надо же было так нелепо лишиться великого сокровища! Стоило беспечно задремать в незнакомом месте, и вот, какие-то жалкие чакли…
Гнев клокотал в груди, словно похлебка в котелке.
– Отдайте! – заорала Кайя, ударив кулаком по ближайшему валуну. – Не то пожалеете!
Ответом ей была тишина… И растаявший в воздухе ядовитый смешок.
Кайя плюнула на песок и вернулась к веже.
До ее штанов, ремня с подвешенным к нему ножом и всего, что висело над землей на одной из березок повыше, чакли добраться не успели. Кайя натянула порты, мрачно огляделась. Сколько же всего утащили ворюги… И сапоги… И котелок… Но самое главное – корона!
Один непросохший кожаный сапог все еще торчал на колышке неподалеку от костра. Другой исчез.
– Зачем вам один-то сапог, дуралеи? – с горечью воскликнула Кайя. – Крали бы сразу два!
И вдруг призадумалась. Ей смутно вспомнилась сказка, услышанная в далеком детстве.
Не одна из тех жутковатых историй, которыми запугивала ее Кэрр, а забавная и смешная сказка, рассказанная матушкой. Побасенка о том, как один охотник поймал чакли и принес домой. И как потом намучился с бестолковым подземным сайво, который все делал не как надо, а шиворот-навыворот…
Так вот, тот охотник утверждал, что чакли лучше всего ловятся на сапог.
– Эй! – Кайя сняла с колышка сапог и помахала им в воздухе: – Давайте меняться!
Вскоре она краем глаза поймала чью-то тень. Поклясться могла: только что никого не было, и вот уже из-за камня выглядывает лохматый, чумазый коротышка, алчно тянет ручонки.
– Нет! – Кайя подняла сапог повыше. – Сперва верните короб! Меняю чудесный сапожок на самый обычный берестяной короб!
Чары сапога оказались сильны. Чакли сунул руку в камень, пошарил там – и со вздохом вытащил обиталище короны. Кайя, стараясь не выдавать радость, неторопливо подошла к нему. Приподняла крышку, заглянула внутрь – да, корона, обмотанная рысьей шкурой, на месте, целая и невредимая.
«Уж как-нибудь обойдусь без сапог», – подумала ученица гейды, протягивая обувку подземному жителю.
– А если бы еще и котелок мне вернули…
Чакли не слушал – он заглядывал в короб, с горящими глазами рассматривая корону. А затем что-то громко пропищал.
Воздух наполнился бормотанием, аханьем, прищелкиванием. Кайя оглянулась – чакли лезли из камней со всех сторон, окружая ее.
«Поняли, что продешевили», – сообразила девушка.
– Поздно, мы уже поменялись!
Кайя сунула короб под мышку.
– Уходите! Кыш!
Чакли шарахнулись, но не разомкнули круг.
Один коротышка вдруг подскочил к Кайе и дернул ее за подол рубахи так, что девушка пошатнулась, едва не уронив короб. И тут же вскрикнула, ощутив резкую боль: другой чакли укусил ее за лодыжку.
Короб упал на песок. Корона выкатилась, сверкнув камнями на очелье. Над берегом пронеслось дружное «ах!». Чакли с радостным верещанием кинулись к ней, пихаясь и толкаясь. Кайя одним прыжком обогнала их, ловко выхватила корону и подняла высоко – подземным коротышкам не добраться.
В следующий миг вся толпа устремилась к ней. Не зная, что еще предпринять, Кайя опустила корону на голову.
Чакли замерли на миг, а потом с истошным писком кинулись врассыпную, толкаясь и падая. А выжидавшее неподалеку проклятое племя Лахтака вздохнуло, словно единой грудью, увидев, как над дюнами в сумрачном небе поднялась туманная фигура великанши с огненно-синими очами.
