Сики посмотрел на часы. 15.45. Близится вечер. В голове зазвучал голос: «А с тебя как с руководителя нужен результат!» И желание прочитать историю Кадзи настолько усилилось, что его стало трудно сдерживать.
Сики придвинул стул ближе.
– В последнее время вы посещали Кабукитё в Синдзюку?
Он почувствовал, что Кадзи задержал дыхание.
– Посещали, не так ли?
– …
– Когда это было?
– …
– Когда речь заходит о том, что было после происшествия, вы молчите. Но таким образом становится понятно, что вы скрываете именно то, что произошло потом.
– …
– В моем отделе есть молодой следователь, который вас уважает. Он рассказал, как вы призывали действовать в случае, если придется отправиться на место крушения поезда. Вы говорили, что им следует обращаться с останками так, будто это их братья или сестры. Верно?
– Да.
– Так как же вы могли оставить тело жены и уйти?
– …Не могу сказать.
– Почему? Потому что совесть нечиста?
– …
– Честно говоря, у меня были некоторые подозрения. Но сейчас я совершенно не верю в то, что вы могли развлекаться в Кабукитё.
– …
– Мне кажется, вы относитесь к категории людей, которые не могут врать. На следующий день после того, что произошло, вы действительно плохо себя чувствовали. А на второй день у вас действительно были важные дела. Это так?
– …
– Что за важные дела?
– Простите меня! Я не могу рассказать.
– Но на самом деле вам хочется рассказать. Хочется с кем-то поделиться. Ведь в душе́ вы так считаете, правда?
Кадзи пристально взглянул на Сики. Тот тоже всмотрелся в его лицо.
Казалось, что страница вот-вот будет перевернута. В этот момент определенно ощущались признаки того, что откроется истина.
Однако Кадзи потупил взгляд. Когда он снова поднял глаза, те впервые выглядели помутневшими.
– Следователь Сики… Скажите, что мне лучше написать в показаниях?
– Что вы имеете в виду?
– Я не хочу больше доставлять беспокойства. Ни вам, ни полицейскому управлению, ни ученикам…
– Что вы хотите этим сказать?
Задавая вопрос, Сики чувствовал, как напряглось все тело.
Кадзи заговорил:
– Я искал, где умереть… Такой ответ подойдет?
Что это? Гнев? Или, может быть, печаль?
Душа его пылала так, что казалось, вспыхнет.
Тщательно подбирая слова, Сики сказал:
– Не нужно так беспокоиться. Я всего лишь хочу узнать, что вы на самом деле чувствуете.
17 часов. Объявив перерыв, Сики направился в уголовный отдел. Нужно просмотреть вечерние выпуски всех газет. Это входило в его планы.
Открыв дверь, он заметил профиль Сасаоки, сжимающего телефонную трубку. За несколько минут до перерыва тот крадучись выскользнул из допросной комнаты.
На столе в глубине кабинета возвышалась стопка вечерних газет. Сики собрался было проскользнуть сбоку от Сасаоки, но в этот момент тот передал ему трубку.
– Это глава департамента.
Наверное, будет требовать ответ…
– Сики слушает.
– А ты молодец!
Сики растерялся. Иё был в прекрасном настроении.
– О чем вы?
– Не скромничай. Притолока, притолока… Я о попытке самоубийства. Как ты его разговорил! На семичасовой пресс-конференции так и скажем. Что он точно пытался покончить с собой. В этот раз журналисты и пикнуть не смогут.
Точно?..
– Но попытка самоубийства не объясняет то, что он пришел только через два дня.
– Как же? Он сидел дома в одиночестве и мучился. Потом попытался покончить с собой. Это убедительно и для журналистов, и для общественности.
Кризис миновал. Сики наконец реально ощутил это. Однако, несмотря на чувство облегчения, на душе у него скребли кошки, и он не смог повесить трубку.
