Закончив с утренним туалетом, Лиза надела банный халат, который часто носила вместо домашней одежды. Медленно прошла через весь их небольшой зал к окну, стараясь не наступить на разбросанные игрушки, которые Луций вчера раскидал со злости. Посмотрела на заправленный диван, на котором ночью спали её родители. Они аккуратно сложили все её старые мягкие игрушки на верхушку раскладного дивана, в том порядке, чтобы те, которые были друзьями, стояли рядом, а те, кто не особо любили друг друга, наоборот, максимально далеко. Девушка невольно улыбнулась, глядя на это.
За окном стояло раннее утро. Солнце только-только лениво поднималось из-за горизонта. Ещё светились жёлтые фонари. Во дворе было почти не души. Только два мужика спорили, стоя у столкнувшихся машин.
Лизе это было совсем неинтересно. Она тяжело вздохнула, вспомнив, что через несколько дней придётся снова ходить в школу. Желая ещё поспать, согреваясь лучиками солнца, девушка отодвинула стоящие на подоконнике цветы и легла на него, закинув ноги на стену, чтобы кровь отлила от её ног, зудящих после вчерашнего. В какой-то книжке она прочитала, что подобное уберегает от варикозного расширения вен. Лиза, конечно, не знала, что это за штука, но всё равно периодически лежала так перед школой или после прогулки.
Родители знали, что их дочь любит лежать на подоконнике, и позволяли ей это делать. Они даже умилялись, когда Лиза умудрялась там заснуть, и укрывали её любимым мягким пледом. Зимой они стелили на окно одеялко, чтобы дочь не простудилась, и просили одеваться потеплее, но привычка ходить в халате была сильнее их просьб.
Она полежала так несколько минут и вдруг услышала странный шёпот на кухне. Затем он перешёл в крик. Там о чём-то спорили её родители. Лизе это вовсе не понравилось. Она резко соскочила с подоконника и пошла к двери, ведущей на кухню, чтобы подслушать, что там происходит.
Девушка осторожно ступала босыми ногами, стараясь не создавать лишнего шума, словно агент разведки. Но влажные стопы шлёпали по линолеуму. Лиза пожалела, что не надела носки, но всё равно дошла до двери и приложила к ней ухо.
– Вчера я был на последнем деле, Люция, и теперь выхожу из игры!
– Они так просто тебя не отпустят! Они никого не отпускают!!!
– Тихо, не кричи. Ребятишки услышат. Я всё улажу.
– Уладит он! Теперь и за нами придут. А как же дети? Ты о них-то подумал?
Лиза не поняла, о чём речь, и, почуяв приближающиеся к двери шаги, поспешила сесть на диван. Однако из кухни никто не вышел.
Луций тоже проснулся от крика матери и быстро слез с кровати. Поправил свою салатовую пижаму с конями и подсел к Лизе.
– Что там за шум, сестрёнка? Почему мама с папой кричат друг на друга?
– Я не знаю, Луций, – озадаченно ответила Лиза. – Надеюсь, не что-то серьёзное, но…
Её реплику прервала открывшаяся дверь. Лиза молниеносно включила телевизор. По ящику показывали новостную сводку за вчерашний день.
– Что там говорят, дети? – спросил с порога глава семейства.
– У речной базы милиция нашла тела бездомных, покусанных дикими животными. Это рядом с тем старым баркасом. Хорошо, что мы тогда с Луцием не пошли туда, фу.
– Да уж. Недетские новости, – ответил Йохан и услышал знакомый звук заставки. – О, вот и прогноз погоды. Ну-ка…
Он уже стоял в коридоре, копаясь в коробках для обуви, и искал там что-то.
– Сегодня тепло, солнечно. А завтра вечером пойдёт ливень. Не люблю ливень.
