да и этого его… человека – тоже сдуло с места, никто и не заметил, как. Самый видный в мире невидимка…
Потом они замечаются неподалеку, где-то возле поворота, в листьях раскидистого папоротника из огромной кадки рядом с запасным входом в отель. И там у каждого – совершенно иная манера общения.
И тут становится ясно, каким прочным навыком общается Лёша. И какой прохладный оттенок для всех у всегда великодушного и вежливого Валеры.
Нет, ничего особенного. Для посторонних – просто разговор двух людей. Хорошо знакомых. По-человечески радых друг другу. Доверяющих. Заметности же выявляются только на контрастах. С привычными манерами. У них там своя гравитация.
Разновозрастная группа за столом невольно наблюдает за общением. Ничего необычного.
Все рады смолчать.
Долго молчал тихий вежливый младший зять Лины, который всегда гордился доверительным общением с тещей.
– А кто у них за девочку? – будто б просто из вежливости интересуется он, наблюдая более взрослого и статусного артиста рядом с миловидным стройным Созданием с белой пядью на щеке. Никто не научен, как быть тактичным в такой ситуации. Если хоть попытаешься открыть рот.
Людмила даже смутиться не успела:
– А мы не знаем. – пожимает она плечами буднично.
И это правда. Тема в их кругах затрагивалась осторожно и изгонялась прочь почти сразу. Версии были не просто разными, они менялись у каждого теоретика поочередно. Никто из двоих не выглядел женственным. Никто не выглядел лидером. Угадать ни с ходу, ни по собранным свидетельствам пока ни у кого не получалось. Ничего однозначного.
Кажется, даже Виолетта не знает. Раз отрешенно молчит. И глаза в пол. Будто её от электропитания отключили.
Но ведь никто и не хотел этого знать до конца. Хоть и считали, что как-будто положение – обязывает. Знать.
Ну… Как-будто. Семья же.
Пара минут. Пара явно удовлетворительных минут… разговора. Там… У них… После такого разговора люди не расстаются, когда в разные стороны расходятся. Не получится применить такое слово. Потому что они как будто оставили каждый друг друга себе. В таких случаях физическая дистанция ничего не решает. И никто ничего не торопит.
И в такой диалог никогда не вклиниться посторонним. Они – словно в мембране, в которой другой градус, другой воздух, другие физические законы. Своя атмосфера. И потом эта атмосфера окутывает каждого в отдельности, словно оберегая. От других.
– Они, получается, почти все время рядом, на гастролях? Никогда ж и не подумаешь…
Смотришь на него, и понимаешь: если не знать – ни в жизни не догадаться… Но если заронить версию… Хоть толику возможности… То сразу очевидно «ну тогда – кто ж, если не он!»
Rapsody – Here comes the sun.mp3
– Оттт так нас дурят, да? Все на поверхности. – качают головой подруги… – Если нужно что-то спрятать, положи на самое видное место.
– И назови другим названием.
– Ну он красивый парень… – невольно отмечает Лина.
Отличное утешение.
– …приятный…
Вот спасибо…
– Они типа красиво смотрятся…
– Просто замолчи, по братски. – вздыхает давняя подруга.
И дальше – все предсказуемо, по обыкновению: Лёшка – улетучивается по делам. Валера – по-кошачьи легонько возвращается к несвоей семье. Как обычно, освежающий, как этот бассейн.
И вот он – уже привычный: красивый, сдержанный, томный, аккуратный в любом проявлении, чуть ироничный, внимательный, ловкий, абстрактный. Любезный. Чуть отрешенный и визуально поэтичный. И всегда тонко уместный.
