— Спасибо, что отвёл.
— Пожалуйста… Ксения, — улыбается и отпускает меня. Но не уходит, лишь снова достаёт из кармана ключи и…
— Ты же говорил, он на месте… Литвинов в смысле.
— Уже на месте, — улыбается и распахивает передо мной дверь. — Приятно познакомиться. Проходи. Кофе будешь?
— Кофе? — ошарашенно повторяю, следя, как мой не в меру настойчивый провожатый идёт к дивану у стены и бросает на него почту.
Потягивается, разминая мышцы, становясь похожим на ленивого кота, который только-только проснулся. А ещё его просторная футболка задирается выше, оголяя мышцы пресса...
Но подождите…
— То есть ты и есть Литвинов Роман Александрович? — уточняю, хотя его хозяйские повадки в стеклянных стенах этого кабинета не оставляют сомнений. — Всё верно я поняла?
— Вот и познакомились, Ларионова Ксения, — хитро улыбается и указывает рукой на диван, предлагая сесть.
В самом деле, в ногах правды нет, потому принимаю приглашение.
— Вот, это вам, — отдаю документы, а Роман смотрит на меня удивлённо.
— С чего бы ты вдруг на вы перешла? — он сверлит меня взглядом, но неужели и сам не понимает почему?
— Ну как же… одно дело симпатичный незнакомец, другое — человек, выкупающий фирму, в которой я работаю. Совершенно разный уровень общения. Это же элементарно.
— Подожди! Замри! — приказывает, а я слушаюсь, потому что он снова делает что-то такое, от чего моё сердце совершает кульбит. — То есть ты сама, без моего давления, назвала меня симпатичным?
Улыбка дрожит в уголках его губ, а я, сама того не осознавая, начинаю смеяться. Нет, в самом деле, он самый странный мужчина в моей жизни.
— Я не специально, оно само вырвалось, — говорю, отсмеявшись, а Рома усмехается.
— Ну-ну. — Снова углубляется в изучение документов, а я жду, когда закончит. Олег Борисович просил дождаться ответа Литвинова по отчёту, потому ничего не остаётся, как тихо сидеть примерной школьницей.
Чтобы как-то скрасить ожидание, рассматриваю просторный кабинет, пока Роман Александрович рассматривает документы, и удивляюсь, что здесь всё довольно аскетично: необходимый минимум мебели для работы, тонкий ноут на столе, да большой плакат супергеройской тематики на стене над креслом. Очень строго и по-мужски.
— Всё хорошо, отличный отчёт, — замечает Роман, кладя раскрытую папку на стол, а я незаметно для себя выдыхаю.
— Ещё бы был не отличный. Я всю ночь его делала, из-за этого чуть под твою машину не угодила. Попробовал бы он другим быть.
Роман молчит, будто бы что-то в уме решает — какую-то сложную задачу, понятную только ему.
— Значит, ты у нас не только красавица, а ещё и умница. Учтём.
И почему-то именно эта незатейливая похвала заставляет моё сердце биться сильнее. Я всегда стремилась кому-то доказать, что всё смогу и всё сумею. Вначале родителям, потом уже самой себе. Это сидит во мне глубоко внутри, и от этого так сложно избавиться, что я даже перестала пытаться. Но порой так сложно рвать жилы, так утомительно… потому, когда совершенно посторонний человек видит во мне не только красивую картинку, но и что-то большее, становится тепло на душе.
Улыбаюсь, счастливая, а Роман складывает руки на груди и смотрит на меня пристально, изучает.
— Ты очень красивая, когда улыбаешься, снежная королева. Делай это почаще.
— Снова “снежная королева”? Уже ведь знаешь моё имя. Отчего снова?
— Ну… мне нравится. Есть в этом что-то личное и интимное. — Потирает покрытый щетиной подбородок, о чём-то размышляя. — Кстати, повторяю вопрос: кофе будешь?
