– Хочешь, я тебе помогу? – предлагаю я и за три широких шага оказываюсь возле нее. Не хватало еще, чтобы она сломала себе шею. Потом забираю у нее книгу и ставлю на самый верх стеллажа. – У вас нет стремянки?
Джинни мотает головой, после чего протягивает мне другие книги, которые планировала поставить туда же.
– Спасибо, – благодарит она и довольно кивает, когда все тома аккуратно выстраиваются на полке. Затем нагибается, чтобы завязать шнурки.
Я приношу последние коробки и помогаю Джинни распаковать их и расставить все по местам. Некоторые книги она разглядывает дольше. Иногда даже читает первые предложения. Время от времени качает головой и кладет какие-то произведения в отдельную стопку.
– По какому принципу ты их сортируешь? – интересуюсь я, потому что на первый взгляд ее система вообще не имеет никакого смысла.
– Эти книги должны стоять ниже, чтобы я могла до них дотянуться, – объясняет девочка. – Я расту не так быстро, как остальные, и не смогу их брать.
Чуть не рассмеявшись, я все-таки беру себя в руки.
– Ты растешь медленнее, чем другие?
– Да, так врач сказал, потому что у меня было недоедание.
Она так говорит, будто это самый обыкновенный факт, а не трагическая часть ее прошлого. Этот ребенок меня просто поражает.
– Плюс в том, что мне дольше не понадобится новая одежда. – Джинни поднимает руку и показывает мне, что рукав ее толстовки явно слишком длинный. – А минус, конечно, в том, что у меня никогда не будет новых вещей, – пожимает она плечами.
Я не сдерживаю улыбку. Для маленькой девочки примерно десяти лет она весьма рассудительна и прагматична.
– Ну блин! – выпаливает затем Джинни, глядя на свою обувь, на которой в очередной раз развязались шнурки. – Они всегда-всегда-всегда развязываются! – Она наклоняется, чтобы снова их завязать. – Вчера мне кто-то на них наступил. Я упала лицом вперед. – Потом ее взгляд падает на мои ботинки. – Что вы делаете, чтобы они держались?
– Не знаю, – признаюсь я, – может, затягивать туже?
– Я их так туго затягиваю, как только могу. Смотри! – Маленькими пальчиками она дергает за шнурок, так что белеют костяшки, а лицо краснеет от напряжения.
– Эй, у меня есть идея, – говорю я, потому что в памяти всплывает трюк, который мне показал отец, когда я учился завязывать шнурки.
Опустившись на корточки рядом с Джинни, развязываю свои кожаные туфли.
– Обычно ты сделала бы вот так. Правильно? – Я затягиваю простой бантик. Сестренка Риса кивает. – Но петелька будет крепче, если начать узел наоборот. Если ты всегда кладешь левый шнурок на правый, то теперь возьми правый и накинь его левый, – объясняю я и демонстрирую, что имел в виду. – А потом завяжи над ними бантик как привыкла. – Я сильно затягиваю петлю.
– Подожди-подожди, еще раз медленнее, – просит Джинни и повторяет за мной каждое движение. Затем пробует на своей обуви. – Посмотрим, сколько они продержатся.
– Ты еще сомневаешься? – спрашиваю я, и она мне улыбается.
Следующие полчаса мы тратим на то, чтобы аккуратно расставить книги на полках. Болтаем о «Гарри Поттере», ее любимой книге, как сказала Джинни. Я так рад, что ей понравился мой подарок. И делаю себе мысленную пометку купить ей третью часть.
Когда позади нас раздается покашливание, мы одновременно оборачиваемся. В дверном проеме, подбоченившись, стоит Эми. Вид у нее раздраженный, но при этом весьма очаровательный.
