— Всё — это что? — хмыкнула я, не впечатлившись этим обещанием. Хотя, разумеется, это было лучше, чем если бы Стас захотел провернуть обратное мне назло. Но нет, он на подобные поступки не способен — всё-таки мой бывший муж не гад и не сволочь, и не из тех, кто отыгрывается на детях. — Я не представляю, что ты можешь сделать…
— Я тоже пока не представляю, — честно признался Стас, и я замолчала, удивившись этой откровенности. Он будто говорил мне сейчас: да, я слаб, и я это знаю. — Но ты ведь что-то делала, чтобы Ника не обиделась на меня три года назад? Откроешь секрет?
— Да тут нет никаких секретов, — я вздохнула, вспоминая то время. Как же мне тогда было плохо! Стас словно выбросил меня со скалы, а потом, убедившись, что я не разбилась окончательно, ещё потоптался по мне ногами. — Я просто постоянно говорила Нике, что ты её любишь. Не только, конечно, было много и других слов, но основные — именно эти. Она должна была поверить в то, что ты её любишь, принять это как аксиому, не требующую доказательств. Но кстати… возможно, если бы ты тогда не начал сам звонить и регулярно приезжать, Ника в результате и не поверила бы.
— Да, скорее всего… — пробормотал Стас и задумался.
Он молчал так долго, что я в итоге закрыла глаза, намереваясь хотя бы чуть-чуть расслабиться и подремать — до дома Артура было ещё целых полчаса, — и каким-то образом умудрилась крепко уснуть.
23. 22
Стас
Когда Стас остановил машину возле дома, в котором жил Катин новый ухажёр, она всё ещё спала, откинувшись затылком на сиденье. Во сне черты её лица разгладились, исчезла тревожность, и Катя стала как никогда похожа на себя в те годы, когда он был её мужем.
Не торопясь будить бывшую жену, Стас повернулся к ней, вглядываясь в знакомые и родные черты, и даже чуть подался вперёд, намереваясь… нет, не поцеловать, просто быть ближе. Услышать дыхание, ощутить запах волос — Катя раньше мыла голову кокосовым шампунем, и от волос всегда тонко и сладко пахло кокосом, — возможно, кончиками пальцев коснуться щеки… Хотя нет, рискованно, лучше не касаться. Но как же хочется… Её хочется — всю и себе, и как можно скорее.
Даже странно было вспоминать о том, с чего всё началось. Нет, не их первую встречу с Катиным падением на лестнице, а дальнейший разговор, случившийся у Стаса с Китом и Козырем вечером того же дня.
Они тогда пошли в бар. В то время в кафе и ресторанах ещё можно было курить, и Стас как сейчас помнил Козыря, утопающего в сизом дыму бара. Друг, раскуривая сигарету, усмехался и говорил:
— Эта Калашникова — заучка каких свет не видывал. Но, смотри-ка, и она пала к твоим ногам.
— Да перестань, она случайно, — фыркнул Стас. Пообщавшись с Катей в тот день, он был уверен, что каблук она сломала ненамеренно. — И вообще хорошо, что так получилось. Могла бы и шею свернуть на этой лестнице.
— А я не верю, что она случайно, — возразил Кит. Его тогда здорово развезло из-за некачественного, ещё и разведённого пива. — Не бывает таких случайностей.
Стас только глаза закатил. Уверенность его друзей в том, что все девчонки вокруг — коварные стервы, порой поражала. Хотя они все трое обожглись — и Кит, чья девушка ушла к его старшему брату, из-за чего братья вдрызг разругались; и Козырь, через год регулярных встреч выяснивший, что у его возлюбленной есть ещё один ухажёр — так сказать, «запасной аэродром»; и сам Стас, доверявший Инне, которая в конечном итоге решила присвоить себе его курсовую работу и сдала её чуть раньше, воспользовавшись тем, что у Стаса болела мама и ему какое-то время было не до учёбы. Доказать подобную подлость было невозможно, поэтому он просто плюнул и написал новый курсач. Но из-за разочарования, злости и подавленного состояния сдал ту сессию хуже, чем обычно.
