– Москва? – вылупил Фризе белесые зрачки. – Но ми ехаль нах Ост. Москва совсем в другой сторона.
Арбель опешил.
– Как в другой? Вы же мне давеча сказали…
– Сказаль, что поезд из Москва. Яволь! Мы ехайт Тюмень, назад не скоро…
– Это правда? – Канцелярист повернулся к Вадиму: – Мы едем в Сибирь?
– Точно так. А вы не знали?
Выяснилось, что Арбель ночью впопыхах перепутал составы. Эта новость произвела на него сильное впечатление, он взъерошил руками волосы, закачался на пачке с географическими учебниками и патетически воскликнул:
– Я идиот! И что мне теперь делать? Прыгать на ходу?..
Не понравился он Вадиму. Неврастенический порывистый интеллигентик. На театральных подмостках такие хороши – заламывают руки, произносят пылкие речи. Но в жизни от них лучше держаться подальше. Они будут учить тебя жизни, загружать высокоумными сентенциями, однако, случись форс-мажор, сразу растеряются и станут беспомощнее новорожденных.
Вслух, конечно, Вадим ничего этого не сказал. Он деликатно напомнил, что вокруг тайга, и выпрыгивание из поезда ни к чему хорошему не приведет.
– У вас же нет желания блуждать здесь до скончания века? Проще доехать до следующей крупной станции, там вы сможете сойти и подождать обратного состава.
– А когда он пойдет?
– Кто бы знал…
Регулярные пассажирские перевозки в Зауралье еще только налаживались, и Вадим понятия не имел, существует ли четкое расписание.
– Что вам мешает доехать с нами до Тюмени и вернуться этим же поездом?
– До Тюмени? – Арбель задумался. – Но это верст триста… уф!.. Потеряю уйму времени.
– Быстрее не получится.
– Русиш айзенбан… железный дорога… ошень длинный! – присовокупил Фризе. – От штацион до штацион – целий вечност. Герр Вадим даваль кароши совет!
Арбель послушался и прыгать из вагона не стал. Невзирая на свою эмоциональность, он был неглупым человеком, умел просчитывать на будущее и избегать безрассудных поступков.
В портфельчике у него, кроме убористо исписанных листков, нашлась банка вареной фасоли. Он хлебосольно выставил ее на общий стол.
Вадим оценил щедрость негаданного попутчика и тоже не стал жмотиться: угостил его салом, сухарями и кетовой икрой из гэпэушных пайков. Фризе выудил заветную флягу со шнапсом, обед сделался еще колоритнее и затянулся до темноты.
К вечеру локомотив сбавил ход. Лес обступал железнодорожную колею так тесно, что ветки хлестали по вагонам и в летнюю сушь любая искра из паровозной трубы могла обернуться пожаром.
До Тюмени оставалось верст тридцать, когда Вадим, обладавший уникальным слухом, различил сквозь ленный перестук колес звуки, которые ему не понравились. Это был цокот лошадиных копыт.
– За нами едут. Всадников десять-двенадцать. Галопом…
– Конный разъезд? – поднял брови Арбель. – С чего бы? Хотят о чем-то предупредить?
– Боюсь, никакой это не р-разъезд. Местные головорезы. Прознали, что в поезде деньги и ценности, и р-решили устроить охоту…
Предположение Вадима имело свой резон. Лет пять назад советская Сибирь буквально кишела бандитскими формированиями – то были в основном остатки недобитой белогвардейщины. В результате массовых зачисток и масштабной кампании по изъятию у населения оружия криминальная обстановка заметно улучшилась, однако в лесах, вдалеке от городов, все еще водились шайки грабителей, промышлявших налетами на поезда.
– Во ист ди полицай? – заворчал Фризе. – Как можно оставляйт поезд без настоящий охрана в темный чаща?
