Иван, можно сказать, носил меня на руках. Он покупал хорошую одежду, подарил золотое кольцо, цепочку. Я расцвела. О других мужиках и не думала.
Одна неприятность была: я не могла рожать детей. Ранняя разгульная жизнь дала о себе знать.
Счастье оборвалось вмиг. Иван попал под машину. После похорон налетели его брат и сестры. Меня выгнали взашей. Благо, успела схоронить небольшую сумму денег.
Очередной раз жизнь покатилась под откос. Жилья нет, попробовала связать свою судьбу с другим мужиком, он оказался пьяницей и садистом. Удрала от него подальше. Очутилась с бомжами в подвалах. С ними существование – настоящий ад. Порою насиловали всю ночь, за провинность – избивали. Не выдержала – пырнула одного ножом. Он и сдох. Далее – колония, скитания и вот эта пилорама. Здесь спокойно, кормят, правда, под мужиков изредка подкладывают. Но это не беда. Я еще молодая баба, хоть и страшная. Пойдем со мной в постель.
– Прости, но я не могу.
– Ну и дурак. Зря только разоткровенничалась. Да ладно, сегодня женихов полно.
Володька потушил очередную сигарету и отправился на свою пилораму. Его всего трясло. Кругом окружают непутевые, страшные душой и телом люди. Он опускается все ниже и ниже. Что делать? Ответа не находил.
В день получки Володька чуть не взвыл от несправедливости. За адский месячный труд он получил три тысячи рублей.
– Ты что, издеваешься? – набросился он на хозяина.
Тот открыл свой блокнот и начал читать:
– Двадцать пачек сигарет по сто пятьдесят рублей…
Володька перебил:
– Пачка стоит шестьдесят пять рублей.
– О доставке ты забываешь?
Хозяин продолжил:
– Тридцать банок тушенки по сто восемьдесят рублей каждая.
Володька задохнулся:
– Банка этих костей стоит всего сорок пять рублей.
Дальше он не слушал. Ушел в лес. Слезы душили парня. Да, он раб, самый настоящий современный раб. И поделом ему.
Начался мелкий дождь. Володька вернулся в домик, собрал нехитрые пожитки, достал из заначки ворованный спирт и двинулся на большак.
К вечеру попал в город. Сходил в столовую. Ночевал в подвале строящегося дома. С рассветом добрался до автовокзала и на автобусе поехал в село, где жила его семья. Домой он не рискнул идти, остановился у Николая. Тот собрал скромный обед, Володька выставил на стол бутылку.
– Как мои поживают?
Николай отвел в сторону глаза:
– Тяжко им. Женка твоя лишилась работы. Еле концы с концами сводит на детское пособие.
Володька простонал:
– Что мне делать, Коля? Не могу остановиться. Попробовал лечиться – на второй день рука тянется к рюмке. Проклятый я, что ли?
– Нет, дорогой, слюнтяй ты и подлец.
– Ты прав.
Наступила гнетущая тишина. Ее нарушил Николай:
– Проведай своих. Не трусь. Авось, и улыбнется тебе счастье.
Володька послушался друга, постучал в окно когда-то своего дома. На крыльце появилась жена:
– Какими судьбами, дорогой?
Усмешка скользнула по ее лицу:
– И, как всегда, поддатый. Вали, дорогой, туда, откуда пришел.
Она повернулась спиной к Володьке.
– Погоди, возьми немного денег.
Он протянул две тысячи рублей.
– И на этом спасибо! Уходи. Пьяный ты нам не нужен.
И хлопнула дверью.
Возвращался в город опустошенный, в скверном настроении. В кармане – сто рублей, жена выгнала в очередной раз, ко всему – не увидел детишек.
На автовокзале достал сторублевку, купил полстакана водки. Опрокинул, полегчало. Вышел из забегаловки и, понурив голову, пошел куда глаза глядят. Не заметил, как кого-то толкнул. Поднял голову и обомлел: перед ним стояли трое крепких парней. Тот, которого задел, схватил Володьку за плечи:
