Я расстроенно откинулась на спинку сидения и глубоко вздохнула.
– Знаешь, в глубине души я и сама это понимаю, – грустно призналась я. – Не такая я наивная дурочка. Просто хочется верить, что когда-нибудь и мне улыбнется удача.
– Обязательно улыбнется! – горячо заверила Джо. – Вот увидишь, скоро ты станешь самым известным журналистом в Тер-о-Дене!
– Ты самая лучшая подруга, – улыбнулась я Джоанне.
В этот момент коляска остановилась.
– Приехали, хельда Аманда, – задорно возвестил Ганс.
Я огляделась. За разговорами не заметила как роскошный центр столицы, наполненный изысканными особняками, старинными зданиями, сверкающий витринами дорогих магазинов и ресторанов, сменился улочкой попроще. Строения здесь были не больше трех этажей, и хотя архитектурный стиль говорил о недавней застройке этого района, фасады многих зданий уже выглядели довольно обшарпанными. Магазины пестрели аляповатыми вывесками, и продавали в них не дамские наряды, а овощи, бакалею и зелень.
Дом, указанный в объявлении, ничем не выделялся среди своих соседей по улице, то есть представлял собой унылое строение из серого кирпича без изысков и украшений. Ступени, ведущие к невысокому крыльцу, обколоты, на стенах кое-где виднелись пятна и даже какие-то надписи.
Я, Джоанна и Густав направились к подъезду, а Ганс остался караулить экипаж. Без колебаний стукнула в дверной молоток и замерла, прислушиваясь. Некоторое время ничего не происходило, и мы втроем стояли, недоуменно переглядываясь, но не решаясь ни уйти, ни повторно постучать. Затем за дверью раздались шаркающие шаги. Лязг отпираемого замка, скрип приоткрывшейся на длину цепочки двери. В узкую щель нас изучала сухонькая старушенция, и мне хватило одного взгляда, чтобы понять: перед нами представительница типа жутко-вредникус. Бывают такие люди, у которых характер на лице написан.
– Вы к кому? – подозрительно спросила она.
– К хельде Кашиньске, – вежливо ответила я. – На спиритический сеанс.
– Все трое? – старушенция выразительно посмотрела на Густава.
Не удивительно: охранник меньше всего походил на завсегдатая сомнительных собраний.
– Все трое, – терпеливо ответила я.
– А вы записаны? – не унималась старушенция.
Мне вдруг страстно захотелось, чтобы Густав выломал дверь, благо для него это дело трех секунд.
– Записаны, – очень твердо ответила я. – На четыре часа. Хельда Кашиньска ждет нас.
– Ну ладно, проходите, – смилостивилась бабуля.
Дверь снова закрылась, послышался металлический звук снимаемой цепочки.
– Кашиньска? – еле слышно спросила Джо, скривившись. – Что за дурацкое имя?
Я лишь успела пожать плечами, как дверь открылась уже на всю ширину, и нас пригласили войти в тускло освещенный коридор. В нос ударил затхлый запах старых вещей.
– Следуйте за мной, – важно велела старушенция и зашаркала куда-то в темные глубины длинного помещения.
Клянусь Двуликим, если бы Густав не шагал позади, ноги моей бы не было в этом жутком месте. Джо, похоже, считала точно так же, потому что нащупала мою ладонь и крепко сжала. Пальцы ее слегка дрожали.
Мы подошли к двери в конце коридора, и старушенция постучала, но не просто так, а условным знаком: два удара – пауза – три удара – пауза – один удар. Мы с Джо переглянулись. К чему такая таинственность? Разве лишь затем, чтобы произвести впечатление на посетителей? Что ж, представление удалось на славу: я была заинтригована по самые уши.
