И вот отец Дионисий прибыл в Тулу.
Зачем?
Сложный вопрос.
На Афоне решили начать с малого. С того самого «клопа», вонь от которого разлетелась уже на всю западную Евразию. Ведь Габсбурги не постеснялись начать обвинять короля Франции в покровительстве содомитам из-за его союза с османами. И запустил немало шуток об этом. Что вынудило Францию подчеркнуто дистанцироваться от османов. И закрыть им доступ в свои порты и земли. По крайней мере, пока…
Клоп.
Мелкий. Вонючий. Клоп.
«Хотя, может, он и не такой мелкий, раз так сумел навонять?» – пронеслось у отца Дионисия в голове…
Несмотря на уже изрядную прохладу, жизнь в городе шла своим чередом. И, можно сказать, кипела, видимая издалека. Ведь шло активное возведение земляного вала вокруг поселения. И большого рва перед ним… Однако насладиться трудом местных жителей отцу Дионисию не удалось. Когда они приблизились довольно близко, из-за уже готового фрагмента вала выскочил конный отряд и на рысях направился к их торговому каравану, что шел Муравским шляхом.
– Кто это? – напрягся священник.
– Да шайтан их знает, – пожал плечами караванщик.
Гадать долго не пришлось.
Всадники подскочили.
Осадили коней.
Внимательно окинули взглядом караван и безошибочно выцепили отца Дионисия и его слуг.
– Вы пойдете с нами. – приказал командир отряд.
– Кто вы такие?
– Кто надо! Пошевеливайся! – рявкнул не желавший вступать в перебранку командир. И потянулся рукой к оружию.
– Вам действительно лучше им подчиниться, – тихонько ответил караванщик, явно напуганный всем происходящим.
Отец Дионисий ничего ему не ответил. Недовольно поджал губы и молча подчинился. Как и его люди.
– А вас сейчас обыщут, – заявил командир отряда караванщику. – И не дай Бог выяснится, что вы везете что-то не то. Понял?! – рявкнул он.
– Как не понять? Конечно, понял… – испуганно проблеял караванщик.
– Вещи этих отдельно отложи!
– Да-да, конечно…
Андрей за всем происходящим наблюдал с церковной колокольни. Его невольная дружба с Ахметом, которой он так тяготился поначалу, начала приносить свои плоды. Велика степь, но в ней сложно что-то утаить, поэтому об особом торговом караване, что вышел из Крыма, знали в Туле задолго до того, как этот караван туда прибыл. И в подробностях.
Спустя час воевода вошел в главное помещение своих палат. Там сидел этот священник. Его предварительно обыскали и усадили на лавку со связанными за спиной руками. На большом столе перед ним разложили все найденные у него предметы. Не только с тела, но и из поклажи. Она вся была здесь, вон – у стенки. И продукты. И одежда. И прочее. Их с самым радением осмотрели и ощупали в поисках чего любопытного. Но без грубости и порчи.
За задержанным присматривал Устинка, ставший уже давно Устином. Отъелся. Заматерел. Статусом обзавелся. А с Андреем на допрос пожаловал отец Афанасий.
Воевода вошел.
Внимательно осмотрел вещи, выложенные на стол. И с минуту вглядывался в отца Дионисия. Спина того была пряма, что выдавала происхождение и совсем не духовные профессиональные навыки. Во всяком случае, практически все традиционное европейское фехтование так или иначе очень уважало людей с осанкой. Осанка же их и выдавала. С головой.
Глаза карие. Они смотрели сдержанно, но напряженно.
Лицо не сказать чтобы сухое. Просто плотное, сбитое, что ли. Никакой рыхлости. Волевой подбородок. Губы просто сомкнуты без лишних гримас.
