– Алекс, к тебе можно?
– Заходи! – раздалось из-за неплотно прикрытой двери кабинета.
Хозяин дома стоял возле книжного шкафа и что-то искал на самой верхней полке.
– Привет, – сказал он, не прерывая поисков. – Ты не помнишь, была какая-то история о терракотовой собаке, которая охраняла могилу?
– Захоронение двух убитых влюблённых? И собака оживала по ночам, охотясь на родственников убийцы? Я всегда считал, что это легенда.
– Да и я так считал, но внезапно на это ссылаются как на судебный прецедент… Тьфу ты, я и забыл, что эту книгу мальчишки взяли!
Алексей закрыл дверцу шкафа и уселся за стол.
Выглядел он, честно говоря, не слишком-то похожим на частного сыщика: не было у господина Верещагина ни трубки или скрипки, ни тщательно ухоженных усиков, ни даже корзинки с вязанием. Он не владел приёмами загадочной тибетской борьбы, не умел распознавать по внешнему виду трупа экзотический яд, использованный для отравления, да и вообще – выглядел обычным городским жителем. Даже очки надевал для чтения…
Сейчас он эти очки как раз снял и устало потёр переносицу.
Терпеливо ждавший Андрей спросил:
– Так что за судебное дело о глиняной собаке?
– А! – Верещагин махнул рукой. – У клиента пропала собака…
– Разве ты берёшься за такие дела?
– Почему нет? Клиент рекомендован хорошей знакомой, собака была мало того что дорогая, так ещё и оставлена ему уехавшей на воды женой…
– Тю-ю!
– Вот именно! Так вот, собака пропала на вечерней прогулке, живут они в Ковылинском переулке…
– В Ковылинском… Там, кажется, через дорогу – кладбище?
– Совершенно верно. Клиент мой, Олег Иванович его зовут, человек уже немолодой. Он до глубокой ночи бегал и звал пса, утром свалился с гипертоническим кризом. Вызвал мага-медика и меня. Ну и рассказал, отдышавшись, что слышал с территории кладбища вой и рычание. Может, говорит, Аргус туда забежал, и не может выхода найти?
– Ну, и?..
– Ну, и действительно, нашёл я его пса. Мёртвого, с разбитой головой, на свалке кладбищенской. Сторож рассказал, что нашёл труп утром на старой территории, возле заброшенного склепа со скульптурой. По его словам, там изображён мужик с топором.
– Да ладно?
– Страж это. Страж с протазаном, вырезанный из какого-то камня, почти стёршийся от времени. Я стал копать историю захоронения, выяснил, что оно одно из самых старых на этом кладбище, больше трёх сотен лет назад, и принадлежил склеп некоему военачальнику, несправедливо обвинённому в измене государю и отечеству. Тот покончил с собой, а вдова заказала памятник, чтобы, как она сказала «страж охранял честь мужа, которую тот не может уже хранить сам».
Андрей хмыкнул скептически:
– Извини, не вижу связи между древним самоубийцей и дохлым псом.
– А её и нет. Я ещё порасспрашивал сторожей, и выяснил, что зачастил на старую часть кладбища странный молодой человек. Приходит всегда под вечер, с большим рюкзаком, надолго, свечи жжёт, и всё на разных могилах, они уж хотели в стражу заявлять. Пришлось оставить визитку их главному, Василию Тимофеевичу, он мне и сообщил, когда этот молодой человек появился.
– Погоди, дай угадаю… Маг-недоучка, поклонник тёмных искусств?
– Именно. Что-то он там не так прочитал, и вселил в скульптуру некую неупокоенную душу. Вот и прилетело бедному Аргусу каменным протазаном.
– Ага, и историю с каменной собакой его адвокат приводит в качестве прецедента? – Андрей покрутил головой. – Не прокатит.
