Голда. Это вы берете, а мы покупаем.
Менахем. Резонно. Так вот, Голда, у меня к вам дело. Начну издалека… Как вы думаете, чем я сейчас промышляю?
Голда. Откуда знать бедной женщине, чем занимается такой удачливый коммерсант? Наверное, торгуете воздухом или прошлогодним снегом… Наверное, разбогатели… Видела как-то вашу жену. Глаза заплаканы… Наверное, от счастья…
Менахем. С такой женщиной говорить – надо сперва хорошо подпоясаться… Не буду издалека. Начну с середины. Да. Был я и страховым агентом, был и на Одесской бирже, был и в Киевском остроге… Но теперь – все! С прошлым покончено! Теперь у меня в руках настоящее дело… И оно будет интересно для вас. Я сват.
Голда(вздрогнув). Кто?
Девочки с любопытством уставились на Менахема.
Менахем. Я же говорил, вы заинтересуетесь. Я сват! С тем и пришел.
Голда(дочерям). А ну, дети, марш во двор!
Дочери робко выходят.
И не подслушивать! (Трогает Степана.) Степан! Голова прошла? (Степан храпит.)
Менахем. Бог с ним, он нам не мешает… Так вот, Голда, я вам расскажу, как стал сватом. Начну издалека…
Голда. Умоляю, Менахем, начните с ближнего края.
Менахем. Хорошо. Вообще-то, такой разговор надо бы начинать с хорошей закуски и рюмки водки…
Голда. Тише. Степан проснется… Умоляю, Менахем, говори…
Менахем. Хорошо. Так вот, Голда, после того как я вышел из острога, куда, как вы знаете, попал по недоразумению и по той же причине вышел, я поселился в Киеве на одной квартире… А у хозяйки был дядя-сват. Некто Лебельский – может быть, слышали?.. Всем сватам сват! Король! Половина всех счастливых браков – его работа… Если есть хоть одна невеста в Виннице, а один жених в Таганроге, он их найдет – и без промаха… дуплетом в угол…
Голда. Лебельский – это Лебельский. При чем здесь ты?
Менахем. При том, что он умер! (Голда вздрогнула.) …Что делать, мадам Голда! Такова жизнь. Человек что столяр… Столяр живет-живет и умирает, и человек тоже… Так вот! Лебельский уходит в лучший мир, а его пожитки переходят моей хозяйке… А хозяйка, надо вам сказать, имела ко мне симпатию! Что можно понять… Я всегда при бабочке и пахну хорошим табаком… Так вот она мне вдруг говорит: «Менахем, а не сгодится ли вам это?» (Достает пачку бумажек, напоминающую колоду карт.)
Голда. Что это?
Менахем. Клад! Клондайк… Есть такое место в Америке, там золота – что у нас куриного помета… Называется это – на нашем «сватском» языке – «шпаргалы»… Тут все. Женихи, невесты, вдовы, вдовцы, бери сверху – не ошибешься… (Тасует колоду.) Например: (читает) «Кишинев. Аптекарь Ефим Балясный. Не первый красавец, но еще ничего. Ежедневно молится. Имеет дом с видом. Хочет брюнетку»… Или: (открывает вторую карту) «Проскуров. Арон Свидерский. Убежденный холостяк, но готов попробовать… Хочет образованную и чтоб играла на инструментах…» Или… «Вильна. Семен Мильдонис. При очках, но видит хорошо… Наполовину немец. Ищет того же…» (Протягивает колоду.) Снимите карту, Голда!
Голда. Подождите, Менахем. Какое это к нам имеет касание? Где Вильна – где Анатовка?
Менахем. Голда, я похож на идиота? Нет! Этого даже мои враги не считают… Я знаю, что вы бы хотели местный материал… Снимите карту! (Голда нерешительно берет бумажку.) Читайте!
Голда. Я не умею.
Менахем. Тогда послушайте грамотного человека… «Анатовка. Мясник Лейзер-Волф. Вдовец при крепких деньгах. Ищет девушку из хорошей семьи». Вот почему я приехал в эту богом забытую деревню. Я нашел ему в Бердичеве вариант, из хорошей семьи… Она, правда, чуть хромает, но в этом тоже есть шарм – не убежит на сторону… И вот я прихожу к нему, делаю предложение, а он мне говорит: «Менахем! Зачем далеко, когда есть близко?.. Если вы хотите устроить мое счастье, сосватайте мне дочку Тевье Цейтл. Я из‑за нее не сплю ночей… Она приходит ко мне в лавку и уносит мое сердце…» Прошу обратить внимание: простой мясник, но выражается поэтично…
