Если бы я сделал работу не за месяц, а за три дня, я бы взял с вас в три раза больше. Потому что работа, которая не нравится, должна хорошо оплачиваться, иначе никто не будет ее делать. Правильно?
– Можно, я закурю? – спросила Зоя, но не закурила. – Шурик хотел с вами поговорить.
– Я бы не хотел его видеть.
– Но это обязательно.
– Я здесь определяю сам, что обязательно.
– Тогда Шурик говорит, что он позвонит в полицию и сообщит, что вы занимаетесь практикой без лицензии. Мой глаз – доказательство.
– Послушайте, мадам, – сказал Гектор, – ваш глаз не может быть доказательством, потому что ни одна экспертиза не докажет, что это не ваш родной глаз. Он генетически эквивалентен тому глазу, который вы потеряли. Я вырастил новый глаз из клеток старого.
– Зато у меня есть заверенные фотографии, на которых я без глаза.
– Вы еще скажите, что Шурик выбил вам глаз специально, чтобы меня шантажировать.
– Нет, но он все продумал.
Она встала, вышла за дверь и вернулась с мужем. Мужу было около тридцати, полноват, белобрыс, глаза ничтожества.
– Подожди меня! – приказал он и женщина вышла.
– Ну как, доктор, мы договоримся?
– Не думаю, что нам есть, о чем договариваться. Через пять минут вы выйдете из этой комнаты и я вас больше никогда не увижу.
– Я предлагаю дело, – сказал Шурик.
– Вот часы, – Гектор поставил часы на стол, – время пошло.
– Плевал я на часы.
– Я могу поставить песочные. Они сильнее действуют на нервы.
– Плевать, я говорю. Ты слушай внимательно, доктор. Как только мне сказали, что ты берешь за лечение меньше всех, я сразу заподозревал. Я сразу тебя понял, я тоже хитрый. Если ты можешь сделать из одного глаза другой глаз, то можно сделать и сто глаз. Поэтому ты не берешь денег. Один здоровый глаз можно продать долларов за шестьсот.
– Откуда такие сведения?
– Есть дружки, которые занимаются продажами. Сами уже не ездят, а продают оптом. В Турцию, в Китай и вообще на восток. Я узнавал. У меня есть хорошие каналы. Можно продавать не только глаза, но и все что хочешь. Сейчас хорошо идет костый мозг.
– Костный, – поправил Гектор.
– Один черт. Договариваемся пятьдесят на пятьдесят. Я беру на себя сбыт и крышу. Ты доставляешь сырье. Клиенты будут. Если нужно мясо, я тоже узнавал, мяса навалом, будем ловить калек в нижнем городе.
– Осталось две минуты, – сказал Гектор.
– А ты не пыжься. И не таких ломали. Стоит мне позвонить в полицию и тебе светит пол года. А если найдут что-то еще, то больше.
– Последний вопрос. Ты специально выбил ей глаз?
– А ты меня за дурака держишь?
– Держу. Вот телефон, звони в полицию.
– Будет плохо, – сказал Шурик. – Я еще не все сказал.
– Телефон полиции 02. Наберешь сам или тебе помочь?
Шурик закусил губу и сел на стол. Он поднес трубку к уху и сидел ухмыляясь.
– Ладно, – сказал он, – ладно, я и правда дурак. Я Зойку люблю. Я не хотел ее бить. Но мне приказали и я сделал. Если ты не хочешь говорить со мной, ладно, поговоришь с другими. Ты человек нужный, я в полицию звонить не буду. Ты еще согласишься. Тебя уговорят. У нас умеют уговаривать.
– Тридцать секунд и тебя выбрасываю за двери.
– Попробуй… – начал говорить Шурик, но закончить не успел, потому что лежал лицом на столе.
– Нос сломать? – спросил Гектор. – или так уйдешь?
Когда негодяй ушел, Гектор включил телевизор. На экране хохотали клоуны:
– Встречаются как-то две амебы. Одна другой и говорит: «А ну-ка убери от меня свои ложноножки! Ха-ха-ха!»
