После знакомства с Шамилем и его исповеди, я мучилась бессонницей несколько дней. На третью ночь, отбросив тщетные попытки уснуть, я зажгла все имеющиеся в доме свечи, расставила ароматические масла, которые тщательно подбирала под себя еще полгода назад, и включила мантры. О них мне рассказывала Алена, подруга увлекалась буддизмом и пропагандировала прослушивание мантр и регрессивный гипноз при любом тяжелом стрессе. Она ходила на так называемые женские круги, раскрывая в себе скрытую энергетику, позже рассказывая о невероятном подъёме и восполнении духовных сил. Я слушала в пол-уха особо не придавая значения этим словам, но настала ночь когда обессилев и вспомнив ее советы я включила первую попавшуюся молитву. С первых звуков открылось не испытанное до этого чувство, будто вся боль человечества была уменьшена до размеров песчинки, и сброшена в океан. Чистота, кристальность сознания дарили ощущение яркого, теплого света за моими плечами. Расправив их, я сидела и слушала эти волшебные звуки, чувствуя лёгкие вибрации в районе живота. Мурашки покрыли мое тело полностью, а глаза плакали. Слезы были верным признаком очищения души, значит цель была достигнута. Прослушивая мантру, я думала о Шамиле. Он появился так неожиданно, с нахрапом, напугав меня сначала до полусмерти, потом мгновенно расположив к себе. Он поистине обладал какими-то магическими силами, умело гипнотизируя меня, заставляя несознательно, но всё же раскрываться ему. Я не противилась этому, мне напротив хотелось выговориться, рассказать, что творится у меня на душе. После наших бесед, я начинала любить и ценить жизнь еще больше.
Воспоминания прервал продолжительный звонок в дверь, за порогом стоял мужчина в форме полицейского.
– Добрый вечер! Лейтенант полиции Смирнов! Можно задать вам пару вопросов? – спросил он и ткнул удостоверением прямо в глаза.
– Добрый вечер, что случилось?
Я хоть и являюсь законопослушной гражданкой, но всё же стараюсь избегать общения с представителями власти. По долгу службы набралось не мало негативного опыта, при столкновении с органами правопорядка. Здесь я не приобщаю всех к общему числу, порядочных сотрудников все же много, но тем не менее и «оборотней» в этой сфере хватает.
– Можно зайти? Я думаю так будет удобней говорить, – наглел тем временем лейтенант.
– Нет нельзя, – ответила я, и закрыв дверь вышла на лестничную клетку, – Если для вас, я представляю какой либо интерес, то всю информацию вы можете получить здесь.
– Хорошо, тогда я вынужден задать Вам несколько вопросов. Сегодня ночью ограбили вашу пожилую соседку сверху. Вынесли всё самое ценное. Потерпевшая – женщина зажиточная, многие украденные вещи представляют собой историческое, и даже культурное наследие. Вам что-нибудь известно по этому поводу?
– Нет, я ничего не знаю. Меня не было этой ночью дома, я пришла только около восьми утра и полдня проспала. Поэтому ничего не слышала и ничего подозрительного не видела, – совершенно честно ответила я.
Смотря на этого лейтенанта меня, упорно не покидало чувство дискомфорта и отвращения. Мне хотелось как можно быстрее закончить этот неприятный разговор.
– Вы, я вижу совсем не разговорчивы! – отвесил он мне «комплимент».
– Ваше субъективное мнение имеет право на существование. Если это все вопросы, то желаю удачи в вашей не лёгкой работе и прощайте! – ответила я, и захлопнула дверь перед недоумевающим полицейским.
