— Никаких секретов. Просто очередного недотёпу пытаются расшевелить.
— Новенький? Давай сюда, парень. Нечего внизу жаться, — Семён тут же включился в общую игру. Тот еще заводила.
— Пожалуй, нет. Откажусь от столь заманчивого предложения, — Макс попытался соскочить, но вокруг было столько заинтересованного народа, что у него не осталось ни единого шанса ускользнуть.
— Давай, братец. Вперед на сцену. Или тебе слабо? — ухмылялась я, сложив руки на груди, а вокруг ржали одноклассники, подначивая его насмешками и обидными словами.
Макс стоял, словно каменное изваяние, и смотрел исподлобья, не отрываясь и явно мечтая меня придушить.
Ну-ну, малыш, удачи.
Тем временем народ совсем разошелся:
— Давай, давай, давай! — скандировали они.
Он опустил взгляд, с досадливой усмешкой качая головой и прекрасно осознавая, что встрял.
— В чем дело, Максимка? — я подступила ближе к нему, сочувственно заглянула в лицо и тихо, чтобы никто не слышал, поинтересовалась: — сдаешься? Побежишь жаловаться мамочке на плохую Яночку?
Он улыбнулся. Почти по-доброму. Склонился к моему уху и прошептал, опаляя кожу горячим дыханием:
— Не дождешься…сестренка.
От тембра его голоса по шее вниз ухнула горячая волна, и мне стоило огромных усилий не вздрогнуть, не отстраниться, не показать, как меня волнует его близость.
А еще мне не понравилась его интонация. Слишком уверенная, слишком спокойная, слишком многообещающая.
Макс отступил от меня на шаг:
— Ладно, уговорили.
Надо же, царь какой. Уговорили его…
— Ну что, погнали? — с этими словами он рывком задрал свитер и стащил его через голову, а потом бесцеремонно спихнул мне в руки, — сделай одолжение, подержи. Я скоро вернусь.
Подмигнул мне и, резко развернувшись, пошел к сцене мимо притихших изумленных одноклассников.
Я сама была в шоке, потому что под неказистым барахлом скрывалось такое тело, что все наши школьные красавцы меркли на его фоне. Упрямый разворот широких плеч, поджарый рельефно вылепленный пресс, а спина… На ней красовалась огромная угрожающая татуировка в виде черных крыльев.
6. Глава 6
POV Янка
Макс с грацией молодой рыси выскочил на сцену, подошел к турнику и сходу начал подтягиваться. Быстро, четко, будто вообще не чувствовал собственного веса. Удивленный народ быстро пришел в себя и начал хором считать, причем с гораздо большим рвением чем для всех остальных претендентов. Ершов их цапанул, то ли своей снисходительной уверенностью, то ли внезапными черными крыльями, то ли какой-то дикой энергией, хлещущей через край в каждом движении. Они прониклись, заинтересовались, почувствовали азарт, я же почувствовала приближение адского геморроя.
Господи, он вообще устанет когда-нибудь? Остановится?
Я стояла среди толпы, прижимая к груди старый свитер и не могла оторвать взгляда от его рук. Максим чем-то занимается? Легкой атлетикой? Борьбой? Конечно занимается, глупый вопрос. Такого тела лежанием на диване не добьешься. Такое делают упорно, планомерно, кайфуя от самого процесса и не планируя скрывать от чужих глаз.
Ощущение приближающегося Армагеддона усиливалось с каждым сокращением красивых бицепсов.
Зря я его сейчас раздраконила. Очень зря. Он теперь из принципа, назло мне всех уделает. Даже Меньшов вон перестал выпендриваться и теперь смотрел с одобрительным интересом, наверняка уже прикидывая, как затащить новенького в школьную сборную. И бить морду, похоже, Ершову уже никто не собирался. Все в восторге, кроме меня. Мне наоборот тошно, аж заломило виски так, что перед глазами заплясали черные пятна, но сколько бы я ни пыталась заставить себя отвернуться, взгляд как прикованный следовал за ним, жадно хватал детали.
