— Сколько?
Ой... да... сколько? Перевожу взгляд на Равиля и не могу оторваться.
Он сидит на корточках и что-то рассказывает какому-то бездомному, тот в ответ улыбается и чешет свою седую бороду дырявой перчаткой. Равиль вдруг словно магнитом поворачивает голову ко мне, встаёт и произносит.
— Погоди, сейчас я тебе яблок помягче у Юльки куплю...
— Да она цены гнёт... – Говорит дедушка. – Что ты, что ты!? Не стоит!
— Ну и ей детей кормить надо. – Комментирует Равиль, наконец подходя ко мне. – Юль, привет.
Женщина буквально на глазах расцвела и поправила свой не без того притягательный бюст, заставив меня чуть ли не подавиться.
— Слушай, собери Стасику яблок побольше и покрасивее, ладно?
Названная кивает и отслюнявливает пакет, дотягиваясь второй рукой до красной коробки.
— А нам бы с девушкой килограмм помидорок да огурчиков.
— А, так вы вместе? – Улыбается женщина, взвешивая получившийся пакет.
Равиль кивает и несётся с яблоками к дедушке. Оборачиваюсь к лавке.
— Так, что там дальше? – Вновь безэмоционально спрашивает Юленька, поднимая взгляд от калькулятора. – Помидоры?
— Килограмм. И огурцы... тоже.
Женщина поджала губы и потянулась к овощам. Через мгновение Равиль оказался рядом. Снова слишком близко. Расплатился, получив приличную скидку и обворожительную улыбку в довесок.
Иду за ним, пытаясь не отставать. Он всё что-то увлеченно рассказывает, а я понять не могу, как и зачем эта спина направляется к моему дому. Вот зачем!? Салат!? Пусть рыбу свою ест!
— Кать. — На ходу оборачивается ко мне. – А ты всегда такая молчаливая?
Поджала губы, стараясь не закричать на него с просьбой не идти так – у нас во дворе яма на яме яму закрывает! А он идёт чуть ли не вприпрыжку!
Нет, он точно какой-то ненормальный. Хотя какая мне разница, пусть ноги себе ломает.
Встал возле калитки, ждёт, когда я открою. Дотрагиваюсь до первой цифры и замираю в нерешительности... это дурная идея, но, может, сбежать?
— Кать, либо один лёгкий обед, либо я караулю тебя повсюду.
— Чокнутый.
— Ага, и ты мне понравилась.
Рав
Девственница. Триста процентов из ста! Зуб даю! Прям точно! В глазах застыло то самое «и хочется, и колется». Охренительно же! А это её «точно не получится» — ха-ха-ха, и ещё раз «ха».
Реснички дрожат, румянец на щеках, боится и одновременно пытается дерзить. Смешная до умопомрачения. Медленно нажимает на циферки, сама не осознавая, что так я их ещё лучше запомню.
Ой попала ты, Катька, ой попала.
Оборачивается.
— Слушай, уйди, пожалуйста.
— У тебя не прибрано?
Подняла взгляд.
— Что? А... да! Точно! Не прибрано.
— Мне плевать, я же поесть.
— Там гора посуды.
— Да хоть гора трусов.
Что я только о её заднице-то думаю?
И? Кого ждём? Что замерла? Мы о чём говорили-то? А...
Схватил за калитку, потянул на себя. Лишь вздохнула и пошла дальше. Вот и правильно, из двух зол выбирают меня.
— Правильно, Кать. Кстати, а что ты Выкала-то?
Подошли к двери, сняла рюкзак, копается, ключ ищет.
— Рабочая привычка. Вы так лучше понимаете, что ничего вам не светит.
Рассмеялся.
— Когда ты своим ротиком холодно цедишь-то? Тебе там какие-то неуверенные в себе олигофрены попадались?
Нашла ключ.
— Ты с этим завязывай. Знаешь, по себе скажу — наоборот ещё больше заводит.
Вздрогнула. А я объясню.
— Подчинение, детка, и доминирование.
Чуть не задохнулась... ой, какие мы будто невинные.
— Господи, убирайся уже, ну.
Улыбнулся.
— Открывай уже, открывай, Катюш. Правда, есть хочется. Мы же договорились, я не трогаю — ты кормишь.
