Читать онлайн Оксана Октябрьская - Помощница частного сыщика

1. Глава 1

Часть 1

Накануне Зимних праздников жители Грегтона, столицы королевства Альбия, были взбудоражены чередой странных происшествий, и газеты раскупались как горячие пирожки. Кудрявый, тощий паренёк, закутанный в видавший виды вязаный шарф, поставил ящик с вечерним выпуском на землю и звонко завопил, привлекая внимание:

― Свежие новости: дверь взломали, ничего не украли! Очередное происшествие! Вор опять ничего не взял! Читайте свежие…

― Дай-ка мне газету, – миловидная девушка, одетая во всё чёрное, поймала продавца за рукав и протянула мелкую монетку.

Парень умолк на секунду, вручил ей пухлый экземпляр главного рупора городских новостей, и принялся дальше голосить, зазывая покупателей.

― Полиция в недоумении, начальник разводит руками в ответ на все вопросы… – прочитала покупательница первую строчку статьи и задумалась, покусывая щёку изнутри.

― У начальника полиции такое пузо, что руки на нём уже не сходятся. Что ему ещё и делать, как не разводить их?! – проворчала её немолодая, худосочная спутница, похожая на сушёную рыбину, и с таким же «радостным и живым» лицом. Казалось, данная особа несёт на своих сутулых плечах все тяготы мира, и готова жаловаться на это всем вокруг.

― Но согласитесь, тётя, странно забираться в дома, где взять нечего. Много ли можно украсть у булочника или мыловара? А в прошлый раз вообще к прачке забрались. Это на самой окраине! Там же только бедняки селятся! И, тем не менее, это уже шестой случай за последние две недели…

― Ну, забрались, да и забрались. Эка невидаль! Вот когда в прошлый вторник у барона Хоппа вытащили старинную картину, пока он развлекался в театре, это было интересно. Почти так же интересно, как и то, что на спектакле его никто не видел, зато заметили возле дома одной развесёлой певички местного варьете, – оживилась рыбина, аж глазки заблестели. – Или вот когда в дом графини Дойл вломились неделю назад и ларчик с драгоценностями унесли. Но графинюшка, эта святоша в белых кружевных перчатках, больше убивалась о письмах, которые присылал ей молодой слуга сына, учащегося в закрытой школе. Интересно, что же такого мог писать молодчик, что дама его послания в ларце от мужа прятала?

Женщины шли вдоль шумной улицы с лавками и кафе, в это время года тут всегда было людно – народ искал подарки родне и друзьям на Зимние праздники. Мостовая блестела от мокрого снега, падавшего крупными хлопьями с пасмурного неба, а на оштукатуренных фасадах домов загорались гирлянды разноцветных магических лампочек, с живыми огоньками внутри стеклянных колб. В городе царила радостная суета. Из каждой витрины на прохожих смотрели прекрасные белокурые ангелы с огромными белыми крыльями, и в воздухе витали ароматы яблок, засахаренных, приготовленных в тесте, в карамели или запечённых с корицей. Почти каждую дверь и окно украшали еловые веточки – на удачу в новом году, на долгую и счастливую жизнь…

Однако дамы почти не замечали окружающей предпраздничной суматохи. Одна думала о странных преступлениях, удививших столицу, а вторая перемывала косточки заметным персонам местного общества.

― Ты меня не слушаешь, Миранда! – обиженно заявила тётка, когда племянница не ответила на какой-то вопрос. Настроение сплетницы моментально испортилось: – С тобой невозможно разговаривать, вечно витаешь в облаках… И вообще, пора возвращаться домой. Снегопад усиливается, да и господин Тилли скоро придёт на чай. Тебе надо хоть немного принарядиться. И когда ты уже снимешь эти проклятые траурные тряпки?! Они не красят и добавляют возраста, а ты и так не девочка.

― Думаю, господину Тилли я буду казаться привлекательной, даже если надену мешок от картошки. Моё главное украшение в его глазах – приданое. И вы прекрасно знаете, тётя, что я не хочу с ним встречаться. И не хочу замуж. Я хочу…

― Служить в полиции! Знаю, Миранда! Я прекрасно осведомлена об этой нелепой идее. А благодаря твоему полнейшему неумению держать глупые мысли при себе, об этом осведомлены и все приличные женихи в округе. Ты единственная незамужняя девица в городе, которая несёт весь этот вздор про равноправие на званых ужинах и вечерах! Скажи спасибо, что господин Тилли допускает некоторое свободомыслие в женщине. Другой не стал бы терпеть твои потуги к самостоятельности. Место приличной девушки при муже! Не тобой оно заведено, не тебе это и менять.

― Да что такого ужасного в моём желании? У меня есть дар, есть мозги, я могу быть полезна людям, могу сама зарабатывать, а не выпрашивать копейки у муженька, который до этого прикарманит деньги, оставленные мне отцом.

― Именно. Вся проблема в твоём отце! Ему давно стоило отдать дочь замуж, но он до последнего был эгоистом и держал тебя при себе. Нужна была компания, так завёл бы платного компаньона. Но нет. А теперь, в свои двадцать семь ты успела нахвататься бунтарских мыслей из всяких ненужных книжонок, а я вынуждена устраивать твоё будущее. Когда-то тётка была не слишком хороша, чтобы тебя растить, зато теперь почему-то подошла на роль опекунши. Старый, напыщенный индюк повесил на меня это ярмо…

― Не смейте так говорить! Папа назначил вам неплохое содержание до тех пор, пока мне не исполнится тридцать, или пока я не выйду замуж. Опека или помощь свахи мне не требуются, так что вы сами придумали себе это бремя.

― Отец просил позаботиться о твоём будущем, и я это сделаю. И клянусь Святыми Небесами, Миранда, если ты не выйдешь замуж за господина Тилли через два месяца, я выставлю тебя на улицу. Вот тогда можешь сколько угодно доказывать себе и окружающим, что женщина способна жить самостоятельно. Мне надоели твои выходки и капризы. Свои деньги ты получишь в тридцать, вот и посмотрим, как протянешь до этого срока. Уверена, уже через месяц не дорогой Каспер будет ухаживать за тобой, а ты сама приползёшь к нему, умоляя взять замуж. Так наш мир устроен, пойми. Или ты замужем, или на обочине жизни.

Племянница устало вздохнула. Подобные разговоры возникали едва ли не каждый день с тех пор, как она вынуждена была переехать к тётке, но до угроз дело ещё не доходило. И Миранда знала, что Эмма Грин лишь на людях благочестивая вдова, не чуждая благотворительности, а на деле сухарь, чёрствый и упёртый. Если она что-то сказала, то так и сделает. Именно поэтому отец Миры в своё время выставил из дому вдовствующую сестру покойной жены. По его мнению, эта дама дурно влияла на психику ребёнка, а её воспитательные методы подходили разве что для усмирения заключённых в тюрьме.

Миранда задумалась. Выходить за господина Тилли она совершенно не собиралась, и, похоже, пора срочно подыскивать какую-то работу, и узнать, где в городе сдаётся жильё…

Часть 2

― Да чтоб ему провалиться!

Вопль начальника сотряс стены полицейского управления, а в сторону мусорной корзинки, стоявшей у входа в его кабинете, полетел скомканный газетный лист. Именно в этот момент дверь открылась, и комок бумаги, коварно проигнорировав цель, врезался в лоб посетителя, сбив набекрень шляпу-цилиндр.

Мужчина застыл на месте, а его лихие рыжеватые усы печально поникли, когда рот сложился в удивлённое «О».

― Ох, Найджел, дорогой мой, прости! – сконфузился полицейский, растеряв весь запал.

― Да ничего, – пробасил визитёр, снимая перекошенную шляпу. – А что это вы, Фрэнк, бушуете? Сами позвали, а сами газетой меня, как щенка намочившего паркет…

― А как не бушевать? – снова взорвался господин Моррис, падая в кресло, тоскливо заскрипевшее под его невысокой, но весьма округлой фигурой, из которой особенно выделялись щёки с парой лишних подбородков, лежавшие поверх воротника и чёрного галстука-банта, и живот, напоминавший вместительный бочонок. – Ты вечерние газеты видел? Начальник полиции разводит руками в ответ на все вопросы… Разводит руками! А что я должен им сказать? Треклятые лоботрясы, только и умеют бумагу марать, да забивать людям головы чепухой. Ещё и слова перевирают! Им лишь бы заголовки кричащие были, чтобы раскупали их мерзкую газетёнку. Я тебе так скажу, вот ушёл ты из полиции, и хорошо! Иначе оказался бы, наверное, уже на моём месте, и всю эту кашу расхлёбывал. Что у тебя с лицом? – безо всякого перехода проорал седовласый служака.

На скуле посетителя красовался лиловый фингал, а второй, чуть более зеленоватого тона, украшал бровь, да и нижняя губа, оттеняла аккуратную окладистую бородку подозрительным синеватым цветом…

Найджел мрачно усмехнулся, расстегнул добротное пальто с нутриевым воротником, и вальяжно расположился в кресле по другую сторону стола. Чуть полноватый, высокий, с развитой мускулатурой, мужчина, казалось, занял собой треть довольно обширного кабинета, привнеся в атмосферу комнаты нотки надёжности и спокойной уверенности.

― Скажем так, – ответил он, кладя цилиндр на стол отцовского друга, – муж одной клиентки оказался не рад её проницательности. Его люди решили поучить меня не совать нос в чужие дела… В свете данного происшествия, я не уверен, что так уж рад уходу из полиции. Здесь мне морду били реже. Да и ушёл я не по своей воле, сами знаете.

― Ну, тут сочувствовать не стану! – господин Моррис категорично рубанул рукой воздух, задев обширный живот, не позволявший придвинуть кресло к столу. – Уже и не вспомню, сколько раз просил тебя быть с начальством помягче, с маститыми потерпевшими деликатнее, и действовать строго по инструкциям и уставу. Хоть бы раз ты меня послушал! А я, уж извини, стар. Мне седьмой десяток идёт, и до пенсии рукой подать, да и начальство повыше меня есть. Так что выперли тебя по твоей же собственной дурости. Был бы хитрее, карьеру бы сделал, а так что же… Копайтесь теперь, господин Росс, частный сыщик, в грязном белье супружеских измен.

― Ладно-ладно, – басовито прогудел Найджел, пытаясь угомонить разошедшегося наставника, – кругом правы. Зачем я вам понадобился, Фрэнк?

―Да всё же из-за этого проклятого дела с воровством без воровства! – начальник нервно взмахнул руками. – В преддверии Зимних праздников карманное ворьё, да прочее жульё активизировалось, вот-вот приедет братец короля, которого несколько десятков лет в столице не видали, ожидаются мероприятия с участием королевской семьи и двора, мои люди с ног сбились, столько работы. А тут ещё это! Мне людей не хватает, чтобы с насущными делами разобраться, кто будет возиться, да искать злоумышленников, когда и не украдено ничего? Мы занимаемся кражами в домах знати, но заявления от простых смертных копятся, и до сих пор не ясно, в чём там, собственно, злой умысел…

― Ну, я-то теперь сам по себе, и надо на жизнь зарабатывать, – мягко перебил Росс. – Последние месяцы и так были голодными, народ всё больше благочестивый нынче, жёнам-мужьям изменяют по-тихому, хорошо скрываются… А сами знаете, к частному сыщику почти ни с чем и не идут больше. За полгода я дважды искал пропавших собачек, раз расследовал случай с наследством, да пару краж раскрыл у торговцев. В остальном, как вы сказали, трясу грязное бельё… И это отнимает много времени. Не стану я за просто так возиться с тем, чем полиции заниматься некогда. Вот пусть ваше начальство меня на договорной основе возьмёт в помощь, жалованье положит, тогда другой разговор.

― Да уж знаю я всё. Потому и предложил твою кандидатуру, хотя многие ещё тебя помнят, и отнюдь не по-хорошему. Пришлось долго уговаривать. В общем, деньги тебе будут, но и ты дурака не валяй. А то потом на ковёр к руководству, да на баталии с газетчиками не тебе ходить!