Когда дама вышла из комнаты, племянница уже застёгивала пальто.
― Что это ты задумала? Кроу приличные, серьёзные люди! Ты же не хочешь рассказать им какое-то своё дурацкое видение? Миранда, не вздумай! Я запрещаю. Если госпожа Кроу шепнёт паре-тройке своих знакомых о твоих выходках, все приличные дома в городе закроют перед тобой двери. И мне тоже достанется, как твоей родственнице! Не позорь меня. Это не глухая провинция, где ты выросла, а столица. Здесь никто не верит в видения Чувствующих!
― Верит, не верит… Ты предлагаешь ничего не делать? Не предупредить людей, когда я знаю, что через пару дней их ограбят? Может у вас в столице и принято такое, а у нас, в глухой провинции, люди друг о друге заботятся.
С этими словами девушка выскочила из дому, ещё не совсем понимая, что будет делать, и направилась к нужному дому. Метель уже мела вовсю, газовые фонари казались размытыми жёлтыми пятнами в белом мареве, и на улице не было ни души. Извозчика не нанять, пришлось идти пешком.
У порога высокого кирпичного особняка на краю центральной улицы девушка остановилась, с сомнением глядя на дверь. Нет, в видении она была уверена, а вот в том, что собиралась сделать, не очень. Незнакомые люди. И тётка права, о Чувствующих уже почти все и забыли, дар стал слишком редким… Но природное неравнодушие победило, Мира поднялась по ступеням и постучала в колотушку.
Открыл дворецкий. При виде запорошенной снегом посетительницы, чьи непослушные, вьющиеся волосы растрепались, а глаза горели нетерпением, даже этот немолодой, вышколенный слуга удивлённо вскинул брови. Поздновато для визитов... Постепенно удивление сменилось осуждением, а то исчезло под привычной маской невозмутимой вежливости.
― Чем могу помочь, госпожа?
― Моё имя Миранда Дэвис, и мне очень нужно сообщить вашим хозяевам важную информацию. Это касается краж.
― Простите, но каким образом мои уважаемые хозяева могут быть связаны с кражами?
― Да нет же, вы не так поняли! Я просто хочу предупредить…
Позади раздались торопливые шаги, и запыхавшаяся госпожа Грин схватила племянницу за руку, оттолкнув так, чтобы встать между нею и дворецким.
― Простите, любезный, моя племянница не здорова, у неё горячка. Нет никакой нужды тревожить ваших уважаемых хозяев, и буду признательна, если её имя затеряется в глубинах вашей памяти, – с этими словами тётка сунула в карман слуги серебряную монету и утащила вырывающуюся девушку на тротуар, приговаривая: – Идём, милая, доктор уже вот-вот придёт, страдалица ты моя бедная… Скоро поправишься, всё будет хорошо…
― Предупредите господина Кроу! Их ограбят послезавтра! – всё же выкрикнула Миранда, к которой, наконец, вернулся дар речи.
― Не слушайте её, любезный! Горячечный бред, сами понимаете… – прокричала через плечо госпожа Грин и припустила по улице, крепче сжав руку бестолковой племянницы.
― Тётя! Пустите меня! – девушке удалось вырваться, однако к тому моменту они уже завернули за угол на свою улочку, и возвращаться не имело смысла. Кто поверит болезной с горячечным бредом? Мира была в бешенстве. – Вы не понимаете? Их ограбят!
― У Кроу столько денег, что ничего страшного не случится, а вот если пострадает твоя репутация, останешься в девках! Спасибо бы сказала, что я выставила себя на посмешище и пришла к тебе на помощь.
С этими словами тётка втолкнула непутёвую подопечную в дом, и два следующих дня не разговаривала с девушкой, всячески выказывая недовольство и обиду. Впрочем, племянница и не рвалась общаться. Только утром второго дня, когда принесли газету с заметкой о грабеже, положила новостной листок перед родственницей:
