Всего за несколько минут я облетела остальные комнаты и пришла к выводу, что здание знавало лучшие времена. Почти везде стены пузырились отошедшими от стены обоями, а краска давно облупилась. Перекрытия на втором этаже прохудились, а на чердаке жили мыши.
А еще здание оказалось куда меньше, чем я думала, и состояло всего из двух этажей. На первом этаже располагались три комнаты, если не считать кухню и холл, а на втором – и вовсе две. Одну из них Адам и выделил мне, что было весьма любезно с его стороны. Скорее всего, прежде дом принадлежал средней руки торговцу, а теперь отошел короне. Ну а корона и выдала его в аренду Блейку.
Я тут же помрачнела, припомнив о своей участи. Меня продали в аренду так же, как и этот дом. Неужели развоплощенных преступников стало так много, что даже банки начали оформлять аренду? Не очень-то приятно ощутить себя чем-то вроде мебели.
Закончив инспекцию дома, я вернулась к Адаму, в комнату, которую он, очевидно, решил использовать в качестве гостиной. Здесь было немного чище, а еще горел огонь в камине. Воздух в комнате показался теплее, чем в коридоре, что довольно странно. Вряд ли мое бесплотное тело способно различать температуру.
Сидящий в глубоком кресле Адам не удивился моему появлению и кивком указал на второе кресло.
Я воспользовалась предложением. Мгновение я ожидала, что сейчас почувствую бархатистую поверхность обивки, но мое тело зависло в дюйме от нее. От разочарования перехватило дыхание. Промашка с креслом остро напомнила о том, что пусть меня и вернули в реальный мир, я все еще оставалась бестелесным духом.
– Зданию требуется ремонт, – немного сварливо заговорила я. – И уборка.
– Это здание – лучший из всех вариантов, что я мог себе позволить. На ремонт придется заработать.
Я закатила глаза.
– Дай угадаю, на эту хибару ты тоже взял ссуду.
Глаза Адама блеснули, и я, к своему удивлению, разглядела в них смешинки. Он что, действительно смеется?
– Вот уж не думал, что меня будет отчитывать призрак.
– Я не призрак, а дух, – буркнула я, впервые порадовавшись своей бледной коже. Почему-то его слова меня смутили. Или же дело в уютной обстановке и компании красивого мужчины?
– Да-да, я читал брошюру, – Адам в два глотка допил оставшееся в бокале вино и продекламировал: – Призраками называют людей, что не смогли найти покой после смерти. А духи – это преступники, осужденные на развоплощение тела.
– Сколько лет службы указано в моем свитке? – спросила я, не отводя взгляда от пляшущего пламени в камине.
– Пятьдесят, – тихо ответил Адам.
Высшая мера. Я надеялась, что это подстегнет мои воспоминания, но память упорно молчала.
– Если хорошенько постараешься, то детективное агентство Блейк достанется твоим внукам вместе со мной, – хмыкнула я.
Несмотря на мой веселый тон, Адам не улыбнулся в ответ. Вместо этого он серьезно спросил:
– Как тебя зовут, дух? Я не могу звать тебя «дух семьдесят тысяч триста сорок четыре».
– Меня… – я открыла рот и застыла. – Я… я не знаю.
От неожиданности я взлетела в воздух и едва не просочилась сквозь потолок на второй этаж. Вообще-то это довольно странно. Хозяевам свитков никогда не давали дела нанятых на работу духов, чтобы избежать предвзятого отношения. Но сам дух-то должен знать, за что его развоплотили? Я же не помнила ни своего ареста, ни даже имени. Неужели я натворила что-то настолько серьезное?
