- Заболеть можно.
- Я не могу заболеть.
- Помочь?
Ляпнула я, убедившись, что он прикалывается. Прикусила язык. Но было поздно.
Слово не воробей. Вылетело – влетит. Тебе.
- Не сомневаюсь, что ты и на это способна. Так значит, кроткая монахиня Агнес
осталась в монастыре… Стоп! Вы поменялись уже где-то в городе… Иначе мать-
настоятельница сама лично доставила бы ее сюда! И где она сейчас?
- Вы хотите меня заменить? – упавшим голосом спросила я и устыдилась. Ведь
Вальдинг хоть и ужас, летящий на крыльях ночи, но, по факту, в замке я не
видела никаких ужасов. Зато у прислуги есть крыша над головой, нормальная еда и
защищенность. А бедняжка Агнес сейчас неизвестно где.
Темный обхватил ладонью подбородок, выражая крайнюю степень задумчивости.
- Даже не знаю, что тебе сказать. На столе у тебя я не вижу груды
неразобранных сообщений. Значит, справляешься. А вот почтения у тебя даже на
гномью ложку нет.
Я возмущенно засопела, пытаясь показать, что я самая-самая почтительная. Но
Вальдинг меня остановил жестом руки.
- Вижу. Ты пытаешься изо всех сил. Но внутри у тебя будто подселенец сидит и
заставляет говорить дерзости. Может, тебя экзорцисту показать?!
- Не надо меня экзорцисту! – понизив голос, испуганно прошептала я.
И чтобы отвлечь его от этой неконструктивной мысли, предприняла попытку
вернуть его к началу нашего разговора. – Так все-таки… Вы не ответили на вопрос
– что, если кто-то задастся целью опорочить честного человека?
Вальдинг равнодушно пожал плечами.
- Безупречных нет. Подумаешь, помается бессонницей от того, что в голову будут
лезть его некрасивые поступки, о которых он уже забыл. Но мелкие прегрешения к
смерти не приведут. Самое большее - отправят в монастырь, бесноватость снимать.
Я снова вытаращила глаза, порываясь сказать, что так рассуждать – бесчеловечно.
Мало ли какие обстоятельства были! Некоторым людям невозможно не нагрубить. А
это по -любому, плохой поступок. И за это в монастырь?! А кляузникам того и
надо! Но спорить я остереглась.
- А как вы поняли, что я не Агнес? - расхрабрилась я, поняв, что он не
собирается меня уничтожать. По крайней мере, сейчас.
Вальдинг хмыкнул.
- Это же очевидно. Я мог бы поискать среди благовоспитанных юношей помощника.
Но такого пойди найди! А в монастыре в девиц вбивают нормы послушания и благочестия.
И что я вижу? Скромная монашка дерзит самому Тёмному, которого к ночи и
поминать нельзя! И потом, я узнал тебя. Это ж тебя возле ворот стражники чуть
не обесчестили.
Я хотела пискнуть, что лица -то он мог и не разглядеть, но поняла, что не стоит.
Я ж его тоже узнала в маске. Любопытство проснулось, и сдержать его не было
никаких сил.
- А почему вы сейчас сняли маску? - вырвалось у меня, и я неосознанно даже
прикусила губу. Наверно, получилось смешно, потому что Вальдинг неожиданно
улыбнулся.
- Я всех новых людей встречаю в маске. - и предупреждая новый вопрос, пояснил:
- Никто, кроме слуг, не должен видеть моё лицо. Так я могу свободно
перемещаться по городу и окрестностям и выглядеть простым горожанином. Видеть,
что творится, кто как себя ведёт. А если во мне будут узнавать Властителя снов,
то, понятное дело, все разбегутся, как мыши по норам.
- А вы не боитесь, что кто-нибудь из слуг нарисует ваш портрет, и его
размножат? И ваше инкогнито раскроется? - спросила, осмелев.
- Кроме тебя, я кандидатов в самоубийцы не наблюдал, - тон его сразу стал
холодным и отстранённым.
