Это хреново. Если хуторянин приезжего сразу не оглоушил, то запросто могут начаться игры в заложников со всем отсюда вытекающим.
Судя по всему, к этому и идет – нам навстречу вышел мужик, совершенно сбледнувший с лица. С виду мужик и мужик себе: коренастый, бородатый, лет сорока-пятидесяти.
– Здоровы будьте, барин, – поклонился мне хозяин дома, – с чем пожаловали?
– Семья твоя где?
Не, ни фига он не актер – физиономию так и перекорежило от страха.
– В город уехали, к бабке. Захворали доченьки…
– Хватит врать! – совсем по-барски оборвал я неуклюжую попытку вранья. – Он один?
– Кто один, ваше благородие? – На лице мужика нарисовалось совершенно черт знает что: смесь попытки продолжать свою бездарную игру с совершенно животным ужасом.
– Тот, кто пришел в твой дом и держит в страхе твою семью. И тебя тоже. Лучше говори, я все равно узнаю, что здесь происходит. Ну?
– Не погуби, барин! – на глазах у пожилого мужчины показались слезы, а лицо сморщилось просто до состояния высушенной груши. – Порешит ведь и жену, и дочек…
– Не беспокойся, можешь даже в сторону не отходить – я отсюда с ним поговорю, только не мешай и расскажи, как он к вам заявился. На колеснице невиданной?
– Какой такой колеснице? – слегка прибалдел абориген. – Ворвался грязный и злой. Стал шпагой размахивать… А что за колесница?
– Не твоего ума дело, – не без труда для себя отшил я неудобный вопрос, совершенно, как мне казалось, по-барски.
Далее последовал вполне предсказуемый и ожидаемый рассказ о том, как варнак, угрожая шпагой, загнал всех жителей хутора в избу. Потом отправил в подпол и чем занимался все это время, Еремею неведомо: его только что выпустили, чтобы незваных гостей спровадить…
– Женщины все еще в подвале сидят?
– Точно так. Злодей грозился их сжечь, если я вас от двора отвернуть не смогу… Делать-то что, барин?
– Тебе – ничего. Мне не мешать. И будут твои бабы живы-здоровы. Понял?
– Да куда уж понятнее. Только вот все-таки сомнительно мне…
– А ну, заткнись! – прервал я блеянье хуторянина. Мне и без его дудения в уши проблем хватает…
В общем, как ни думай, а необходимо начинать диалог с «террористом».
– Эй, киднеппер хренов, отзовись! Поговорить надо.
Ответа не было секунд двадцать. Переваривал, паразит, неожиданную вводную с «киднеппером».
Но решил проблему остроумно:
– Это кто там гавкает?
Правильное решение. Внесем ясность:
– С тобой, свинья, не гавкает, а разговаривает капитан Жеглов… Продолжать или все понял?
Пауза.
– Ты в самом деле мент, что ли? – донеслось наконец из избы.
– Нет. Нет здесь ментов. Выходи давай, поговорим спокойно, обсудим ситуацию. Только женщин там не трогай, ладно?
– А гарантии какие? – донеслось из дома.
– А какие, к едреням, гарантии? Ты в самом деле думаешь, что я тут суд вершить имею право? Но то, что я здесь твой единственный шанс – это точно. Выходи, надоело орать уже.
Пауза. Понятное дело – подумать надо о возможных моих подлянках и обезопаситься по максимуму. Можно понять – больно уж негостеприимно встретил человека девятнадцатый век…
– Через десять минут выйду, – донеслось наконец из дома. – Только без фокусов там – хуже будет.
– Жду! И еще раз: постарайся поверить, что зла я тебе не желаю. Может, отпустишь женщин?
– Хренушки! Они моя единственная страховка.
Во дурак! Совершенно не въезжает, в каком времени находится. Представители властей положили бы на жизни крестьянок с прибором… Террорист, блин, недоделанный…
