Он ничего не сказал. По лицу, будто бы скользнула тень недовольства, но тут же испарилась.
– Пойдём, – коротко бросил Дакар и, резко развернувшись, направился к двери.
Это он куда? Не кормить меня, часом, собрался?
Но, несмотря на растущее недоумение, направилась следом, стараясь не отставать. Вопреки ожиданиям, мы пошли не на кухню, а в его кабинет, где я не была ещё ни разу. Дакар открыл дверь ключом, вошёл первым и оглянулся, ожидая того же от меня.
Что-то мне очень не нравилось выражение его лица – в глазах решимость, губы сжаты упрямо. Но вошла, опасаясь, как бы он меня попросту за шкирку не втащил.
Помещение выглядело мрачно и неприветливо. Ни картин на каменных стенах, ни лепнины на потолке, ни пёстрых ковров на полу. Стол, безликие шкафы, под завязку забитые кипами бумаг, и камин с полыхающими поленьями. Чёрные, под цвет глаз хозяина, шторы.
– Садись, – не предложил, приказал.
Я, словно послушная марионетка, опустилась на первый попавшийся стул и затихла, даже дыхание задержала. Не скажу, что до этого с лёгкостью понимала поступки Дакара, но сейчас, кажется, он переплюнул самого себя по части странностей.
Обошёл стол, отодвинул скрипнувший ящик и достал оттуда пухлый мешок.
– Я обещал тебе вознаграждение, – не глядя на меня, тихо произнёс он.
И, судя по тону, дальше будет жирное «но».
Я угадала.
– Но тебе лучше покинуть замок. Работа служанки явно не для тебя.
Да сегодня день сюрпризов и откровений, не иначе. Гонит. Опять. И надо же, как красиво всё обставил – заметил худобу и вроде как пожалел меня. А если идти мне некуда? И здесь, под крышей этого чёртового замка, я чувствую себя относительно спокойно. Ладно, очень относительно, но что меня ждёт за воротами? Немую, слабую, незнакомую с реалиями чужого мира? Там мне никто не предоставит пусть и сомнительную, но защиту, да и побрякивающие в мешке монеты отберут – велика ли проблема справиться с девчонкой?
Сжала руки в кулаки, изнутри прикусила щёку. Не заплачу перед ним, ни за что, пусть подавится своим вознаграждением!
В который раз заинтересовалась, чем же так провинилась перед высшими силами, что они меня день за днём опускают с небес на землю? Совершенно упустив из виду, что я давно уже не витаю в розовых облаках, а бьюсь физиономией об асфальт, постигая реалии мира. Чем? Родилась не в то время, не в том месте? Или просто уже потому, что родилась?
Отец закинул неизвестно куда, думать обо мне забыл; этот стоит, строит из себя мистера Великодушие, а я даже против ничего сказать не могу. Вообще ничего сказать не могу!
Глубоко вздохнула и поднялась с места, но не для того, чтобы взять из его рук мешочек. Подошла к столу, не церемонясь, пододвинула к себе склянку с жидкостью, напоминающей чернила, и чистый лист бумаги.
Мной завладела злость – безрассудная, отчаянная, всепоглощающая.
Чернилами я писать не приучена, потому рядом с размашистыми буквами появлялись и кляксы – расползались в разные стороны, пачкая онемевшие пальцы. Хотя это меня волновало в последнюю очередь, главное ведь донести до этого тугодума то, что накипело.
Дакар порывался что-то сказать, но я одарила его таким взглядом, что он замолчал, так и не проронив ни слова.
Гневное послание гласило:
«Во-первых, я не Иза, меня зовут Лиза!
Во-вторых, мне до вашего золота нет никакого дела, и награждать меня не нужно.
В-третьих, если я так мешаю вам в замке, то нечего выдумывать нелепые отмазки. Так и скажите – “уходи отсюда”.
