– А вот и наша жиличка идет. Смотрите, какая девка, не то что наши, поселковые.
– Ах, ты вот как со мной. Это что я, значит, плохая, а она хорошая? – выступила вперед одна девка.
– Она как тростинка, а ты набитая, как куль с мукой.
– Вот ты какого, значит, обо мне мнения? А я за тебя замуж собралась, меня родители хотят за тебя просватать.
– Нет, я не согласен, только не тебя, – и Архип увернулся от ее кулачков.
– Архип, хватит девку донимать, возьмите вот Дуняшку, пусть поиграет с вами в ваши игры.
– А может, лучше ты с нами останешься, с тобой интереснее будет играть! – засмеялся Архип.
– Придешь домой, будешь наказан. Завтра подъем в шесть часов утра и за работу. Ее очень много на вашем подворье.
– Ладно, Дуняшка оставайся, только чур не приставать ко мне. Я сам по себе буду.
– Да нужен он нам! Да, Дуняшка? Пусть один остается, не захотел со всеми вместе быть, – сказала девушка.
Дома ее ждала Агафья и только что пришедший Прохор. Он сидел за столом и чинно ужинал.
– Прошка, познакомься наша жиличка, а как звать, не знаю, не спросила.
– Лиза я, Елизавета Агина.
– Вот Лизавета, она дохтор и лечить нас будет. Да ты что молчишь-то, скажи хоть слово. Вот всегда так! Все молчком делаем. Утром молчком уходит, вечером молчком приходит, ну что это за жизнь! – и Агафья пошла в свой закуток. Я догнала ее.
– Агафья, нельзя так, ты должна поговорить с ним, приласкать его, вызвать на откровенный разговор. Может, у него что-то болит, или его что-то не устраивает.
– Меня многое не устраивает, а я молчу. Делаю, что положено бабе, управляюсь с хозяйством, с детьми. Но при этом и с ним разговариваю.
– А вы ложитесь в одну постель или отдельно?
– Другой у нас тут нет, дети отдельно спят.
– И что же ни целуетесь, ни милуетесь? – спросила я и покраснела.
– Когда захочет это дело, сделает – и все на этом, безо всяких разговоров.
– Вот это да! Да как же так можно-то? А хотите, я с ним по душам поговорю?
– Поговори, если он тебя послушает, и я даже не знаю, в чем тут дело!
– А он что, всегда такой был, с тех пор как поженились?
– Первое время говорил маленько, а потом как отрезало, слово из него не вытянешь.
Прохор поужинал и пошел во двор, присел на лавку. Я не раздумывая пошла вслед за ним, поговорить нужно не откладывая.
– Прохор, можно вас вызвать на откровенность?
– Чяво еще тут придумала и кто ты такая?
– Ваша жиличка, меня к вам приказчик направил, и уж если я тут буду жить, хочется, чтобы со мной считались! И не «чяво», а «что», учитесь говорить красиво!
– Ну, и чиво тебе нужно, барышня?
– Со мной ты говоришь, вон как сыплешь словами. А почему со своей женой не хочешь поговорить?
– Не люблю я ее. У меня была любимая девушка, но отец решил по-своему и просватал за Агафью, отец за нее стельную корову отдал. Считалось это богатством. А моя девушка бедной была, и ее за другого парня просватали.
– Сколько лет с Агафьей живете, а ты не спросил, может, у нее тоже любимый человек был, а отдали за тебя?
– Чяво? Откуда любимый, не было у нее никого.
– А ты поговори и узнай, может быть, она тоже страдает по нему. Но живет-то с тобой, и как я поняла, ваши браки на века строятся.
– Это да, любишь, не любишь, а весь век страдать будешь, вот как я.
– Не строй из себя жертву. Агафья баба неплохая, видная, на ней любой бы мужик женился. Ты приглядись к ней и увидишь много хороших черт ее характера.
4. 4
– Наговорила тут с три короба, пойду спать, завтра рано вставать, с хозяйством управляться.
