— Что? — переспросила.
— Выходит, ты и правда прорицательница? — с нажимом повторил ректор.
А может, ещё не поздно сбежать? Дать дёру вверх по лестнице и… И ничем мне это не поможет! Это не мой дом — моей крепостью здесь и не пахнет. Где здесь от него прятаться?
С Макконахэллом нужно было что-то решать. Не дело это, по углам от него прятаться и постоянно отношения выяснять.
— Ты думаешь, что ли?
Я вздрогнула.
Казалось бы, ответ очевиден. Если я стала героиней собственного романа, то, по идее, должна была и… скажем, унаследовать её дар. Но что-то мне кажется, что здесь всё совсем иначе. Как с ректором. Как с Алиханом. Как с моей первой главой. Неправильно. Не по правилам.
— Да. — стараясь придать голосу как можно больше уверенности, проговорила я, шумно сглотнув и попятившись.
— И поэтому ты узнала о Лейле?
Почему-то мне показалось, что это допрос. Конечно, не такой, как в фильмах. Наручников на мне не было, лампой в глаза тоже никто не светил, алиби не требовал и уликами перед носом не тряс, но…
Нафигаськи я вообще об этом говорила?!
Ах да, чистейшая паника и страх за собственную жизнь, ещё не на такое способны толкнуть человека.
Стиснув зубы, я кивнула, стараясь смотреть куда угодно, но не в смурное лицо Ксандера.
Плитка! Очаровательная, ромбообразная напольная плитка, светло-бежевого и коричневого цвета, удачно контрастировала друг с другом, цветом стен и дерева, из которого были многочисленные двери в кабинеты и аудитории, чередуясь по цветовой гамме.
— И как о ней узнают? — одними губами прошептал ректор, подавшись ко мне.
Я отпрянула, глядя на стихийника широко распахнутыми глазами, и покачала головой.
Ректор верно истолковал мою реакцию. Выпрямился, сложив руки на груди, и замер.
— И? — такой короткий вопрос… звук… всего одна буква, а сколько мне послышалось угрозы.
— Никак не узнают. — пискнула я.
— Выходит, ты меня обманула?
Собрав всю волю в кулак, я встретилась с карими глазами, вокруг которых уже были отчётливо видны морщины, и уверенно произнесла:
— Узнали бы, если б ты меня убил. Теперь не узнают. Потому что Лейла Керро… — под конец моей речи уверенность сделала мне ручкой «бай-бай». — Лейла Керро — это теперь я. — менее решительно выпалила я, внутренне напрягшись.
— Что? — нахмурившись, Ксандер прищурился, вперив в меня требовательный взгляд.
— Так же, как я знаю о твоей тайне и Лейле, я знаю, что должна быть здесь. Здесь учиться и жить. У меня свои цели. — я прекрасно понимала, что он услышал каждое моё слово. Лишь поэтому решила продолжить с того места, на котором остановилась, а не пускаться в детальные объяснения того, что уже было мной озвучено. — Я говорила чистую правду, когда мы впервые встретились. Я не из этого мира. У меня нет оснований здесь учиться. Нет документов. Нет родных и близких. Лейла Керро умерла, чтоб я заняла её место и мне выпал шанс… на жизнь. — не решаясь говорить всю правду, я предпочла ограничиться лишь безопасной, по моему мнению, частью. — Лейла Керро — это я. Так было уготовано… судьбой. Я сохраню вашу тайну, Ксандер Макконахэлл. Пока все будут думать, что я Лейла и я жива и здорова, ты будешь в безопасности. Мы будем в безопасности.
У меня даже дыхание сбило от переизбытка чувств и волнения. Так хотелось, чтобы "мой" Ксандер показался сквозь этого психованного и неуравновешенного мужлана. Помог. Защитил.
Ректор молчал, а меня его молчание откровенно пугало. Лучше, конечно, пусть молчит, чем хватает меня за плечи, но неизвестность знатно сказывалась на моей нервной системе.
