— Как вы? — спешу узнать у отца. — Вам ничего не сделали?
— Обо мне не беспокойся. Чего хотел король? Он все ещё считает тебя Мией?
— Мне не ведомо, что он думает, — шепчу я, а затем прислушавшись к размеренному сопению стражника, добавляю ещё тише. — Отец, вы знали, что король болен?
— О чем ты говоришь? — хмурится он и тут же оглядывается, будто я произнесла что-то очень опасное.
— Его Величество просил доказать, что у меня есть дар, и моя магия уловила его недуг.
— Тише! Никому и никогда не говори, что ты это почувствовала! — велит он мне, и тут же бледнеет глядя в глаза. — Ты ведь ему не сказала?
— Он ведь велел…
— О боги, что ты наделала? — сокрушается отец, а я никак не пойму, что не так.
Король ведь такой же человек, как и все. Разве он не может быть болен? Он ведь не каменный. — Ты не должна была говорить….
— Почему? — искренне не понимаю я.
— Потому что любой недуг ослабляет власть короля и дает силу его врагам. Думаешь, тебе дадут спокойно жить, когда ты знаешь о подобном?
— И что же будет? — пугаюсь я. — Меня казнят? Отрежут язык?
— Молись, чтобы тебя спасло это лицо. Оно было твоим проклятием, теперь шанс на спасение, — говорит отец. — Ты уверена, что не ошиблась?
— Там невозможно было ошибиться. То, что я почувствовала…. Это сложно объяснить….
— Что именно?
— Я никогда такого раньше не чувствовала. Будто его тело, нет, будто сама душа расколота. Будто в нем дыра, которая высасывает силы. Я такого раньше не видела. Будто это вовсе не хворь, а… проклятие? — шепчу я, и отец становится еще бледнее. — Вы что-то знаете об этом?
— Король защищен от проклятий всеми печатями. Это не оно…. — качает он головой, но я чувствую, что на уме у него что-то есть.
— Но вы ведь догадываетесь, что это может быть?
— Догадываюсь ли…. Надеюсь, я ошибаюсь, и он этого не сделал.
— Не сделал чего? — спрашиваю я, но отец как назло смолкает. — Ответьте.
— То, что и собирался. Не связал свою жизнь с жизнью Мии… — говорит он и тут же прикусывает язык, потому что стражник, захрапев, дергается от собственного громкого звука.
К счастью, не просыпается. Вновь начинает сопеть.
— Вот почему ее тело смогло так долго пробыть сохранным без души, — тихо добавляет отец, рисуя в моей голове еще одну загадку.
— Что это за обряд такой? Расскажите, отец.
— Если один из тех, чьи жизни связаны, окажется на пороге смерти, энергия второй души должна его спасти, — говорит он.
Но судя потому что Мии больше нет, а в ее теле я, что-то пошло не так.
— А если одна душа все-таки умрет? — тихо спрашиваю я.
— То вторая остается расколотой. Из нее медленно утекает жизнь. Конец неизбежен.
— Это можно исцелить?
— Это не твоя, задача, Анна. Не думай об этом. Думай о том, как спастись. За такие тайны убивают. — говорит отец и вновь глядит на стражника. Кажется, тот вот-вот проснется. — Завтра же скажи королю, что учуяла что-то иное, какой-то пустяк. И молись, чтобы он поверил. А сейчас отдохни и постарайся набраться сил.
Он дарит мне ещё один взгляд, велящий быть готовой ко всему, и отстраняется от решётки.
Вот только как тут уснуть после всего?
Тихо крадусь по полу к кровати в полной темноте. Скидываю туфли и забираюсь в прохладную постель.
За окном одиноко светит луна. И так же одиноко и печально на душе.
Если отец прав, то значит, король умирает. Он знает об этом? Знает, что долго не проживет?
Потому и разозлился на меня.
