– Катя, успокойся. Это здесь единственное развлечение.
Я же одуревшим взглядом смотрела, как, словно из воздуха, вырастает виселица, как довольные палачи, совершенно нескрывающие уродливых лиц, проверяют веревки и петли.
– Ущипните меня…, я сплю… – все еще не веря в происходящее, пробормотала, за что и получила не хилый такой тычок под ребра.
А зрелище начало наращивать масштабы, кто-то в толпе начал петь, кто-то плакать, кто-то подбадривать палачей.
– Орлов, надо что-то делать…, – в ответ локтем толкнула друга в живот, с ужасом наблюдая, как отворяют самую дальнюю клетку и выводят моего раба. Моего собственного раба!
– О, не-е-ет, подруга! – странно, но Серега меня понял без слов, правда, как-то не так. – Я на их место не пойду, как бы я к тебе хорошо не относился, ты меня не уговоришь.
Трое бедолаг медленно поднимались на сцену, мой был третьим. Чуть в стороне послышался заливистый свист, я бросила туда злой взгляд и возле сцены узрела недавнюю старуху, которая не предсказательница. Она, засунув в рот свои два скрюченных пальца, бодро насвистывала вслед медленно бредущим мужчинам.
– Я бы вас всех выкупила, голубки! – оповестила она их. – На последние покойного мужа купила.
Я громко вздохнула и тут же поймала на себе темный взгляд раба из дальней клетки, он почти поравнялся с тем местом, где мы стояли.
– Пора! – приказал полосатый распорядитель.Первым вывели почему-то моего, темноглазого.
Ему молча накинули на шею петлю, один из палачей, немедля дернул рычаг, пол ушел у мужчины из-под ног – толпа разом вздохнула, я – испуганно вскрикнула. Прошло еще несколько секунд, мужчина по-прежнему висел и болтал в воздухе ногами.
– Бычиная шея у него что ли, – протянул Орлов мне на ухо.– Да пристрелите его уже! – донеслось из толпы.
Распорядитель показательно вздохнул, осуждающе посмотрел на живчика и сунул руки за широкую штанину.
– Неееет! – раздался крик.Распорядитель застыл, с небольшим мушкетом в руках.Я оглянулась: кто кричал?
Вокруг меня неожиданно оказалась пустое пространства, народ отступил на несколько шагов, кроме Сереги – он стоял за спиной.
– Ох и дура ты, Катька, – обреченно проговорил друг.
И только теперь до меня дошло, что кричала-то Я.Черт! Черт! Быстро проверила на месте ли платок, укрывающий лицо.
– Молодой девушке, есть что сказать? – приподнял кустистые брови господин торговец и посмотрел на меня.Нервно прочистила горло и под выжидательным взглядом толпы дрожащим голосом ответила:
– Простите, – поняла, что шепчу и следующую фразу почти прокричала: – Я покупаю!
Мой дрожащий палец указал на незнакомца, который все еще бодро болтался в воздухе, вздрогнула. – Я выкуплю этого несчастного!Серега продолжал мне что-то бормотать на ухо, кажется, он даже чуть присел, чтобы не возвышаться надо мной столпом.
– Катька, ты понимаешь, что мы пропали. Тебя за неуплату заберут в рабство. Меня женят. И всё! Все умерли!
Я зло толкнула его в бок. Достал.
– Бабник, – буркнула я.
Ведущий тем временем вновь заговорил со мной.
– Вы знаете, в чем повинен данный обвиняемый!
– Конечно, знаю, – прыснула я, а у самой повлажнели ладони: «понятия не имею».
– Убил кого-то и нас порешит, – пробурчал Серега.
– Этот человек, – торжественная пауза, за которую распорядитель осмотрел толпу понимающим взглядом, – вор! Он украл одну очень ценную вещь у нашего глубоко и премного уважаемого мэра!
