Когда мне было восемнадцать, я по глупости и юношеской самоуверенности дала руку «на погадать» одной знакомой, увлекавшейся хиромантией. Она долго смотрела в переплетение линий, потом заявила, что я проживу две жизни, счастливо выйду замуж за того, на кого и смотреть не буду, и рожу ему детей. Вот в количестве она сомневалась. То ли трое, то ли пятеро. Я с умным видом покивала и выбросила эту историю из головы.
До сегодняшнего дня выбросила. Теперь, взяв в руки карты, я намеревалась послушать, что же скажет мне вторая гадалка в моей жизни.
Карты веером легли на стол. Картинки мне были не знакомы. Явно не таро.
Аглая проделала с моей помощью несколько манипуляций, выбросив «лишние» карты, посмотрела на оставшиеся и с уверенностью заявила:
— У тебя длинная и счастливая жизнь впереди. Не слушай никого, кто будет твердить обратное. Мужчина рядом всегда поддержит тебя и защитит. Прислушивайся к тому, что внутри тебя. Оно плохого не посоветует. И жди детей. Совсем скоро жди. Родишь через год или два.
Э… Спасибо, добрая женщина, нагадала. Особенно про детей мне «понравилось».
Народ, воодушевившись моим примером, тоненьким ручейком потек к столу преподавательницы. Вот только облом. Да, эльфу Аралиурию она предсказала безбедную жизнь и мирную смерть в глубокой старости, в окружении многочисленных детей и внуков, прямо по канону, блин. А вот, например, Агнусу и Ратику, троллю и вампиру, уже не так повезло. Их отправили на войну, сражаться с непонятными врагами. Причем Аглая не уточнила, вернутся ли оба адепта с той войны живыми. Риста уперлась после этого и к столу не подошла. Как она заявила мне потом:
— Не хочу себя заранее настраивать на что-то определенное.
Следующую половину занятия мы упорно выявляли у себя дар к предсказаниям. Судя по скептическому взгляду Аглаи, дело это гиблое, с нашим потоком так уж точно. Но мы не сдавались. Все оставшееся время сидели и выявляли, таращась в небольшие стеклянные шары, у каждого свой. Устав после зельеварения, мы таким образом отдыхали. Ведь впереди нас ждала теория и практика магии. А там особо не побездельничаешь.
После окончания занятия, пока шли с одной пары на другую, Риста пристала ко мне не хуже клеща.
— Ты мне о ректоре еще не рассказала, — заявила она. — Что он от тебя хотел?
У меня язык чесался спошлить, сдержалась я с трудом, и то только потому что вокруг было полно народа, и я побоялась, что мои слова кто-нибудь услышит, а там… Слухи — отвратная вещь, особенно когда они не подтверждены фактами.
— Ну что он мог хотеть, — фыркнула я. — Поинтересовался, что такого я сотворила. Дракон к вам возвращался?
Риста отрицательно покачала головой.
— А что, должен был?
— Да кто его поймет. Он появился у ректора через несколько минут и заявил, что я создала частично разумную субстанцию с оранжевым классом опасности.
Риста испуганно охнула.
— И что теперь?
— Пять занятий после пар, не подряд, конечно же. В общем, будет меня учить контролировать магию. И не смотри ты так восторженно. Это занятия, Риста.
— Угу, угу, — с умным видом покивала приятельница. — Драконы ж существа добрые, щедрые, они же со всеми делятся знаниями, и магию сдерживать всем помогают.
— Предлагаешь посадить меня в карцер до конца обучения?
Риста многозначительно промолчала. Вот же сводня.
Теорию и практику магии вел Нортон шран Торстон. Не знаю, почему у него стоял показатель принадлежности к оборотням, ведь как по мне, в его предках однозначно были тролли. Высокий, могучий, широкоплечий, мускулистый… Настоящий воин. Впрочем, и воевал он то ли на трех, то ли на четырех войнах. Якобы на его теле сохранились шрамы, свидетельствовавшие об этом. Черноглазый брюнет с голосом как из бочки, он учил адептов не только теории использования магии, но и практике. Ну, должен был учить. На деле же мы, общемагический факультет, изучали заклинания боевого. «Никогда не знаешь, где и что пригодится, — гудел Нортон, когда мы спрашивали его, зачем нам учиться создавать огненные шары и ставить защиту от них же. — Вы уверены, что во внешнем мире вас ждут с распростертыми объятиями?»
