Паренёк удивлённо смотрел на меня и топтался на месте, не зная, что делать дальше. Словно до сих пор ещё ни разу не получал отпора.
«Охо-хо, дорогуша, - мысленно ухмыльнулась я, - это ты ещё не знаком с людьми, выросшими в дикой русской провинции. Особенно в лихие девяностые, когда взрослые бились насмерть в переулках, а дети в школах. Тогда любая школа была, как сплошной класс коррекции. Девочка-отличница с битой в руках на разборках за школой - вполне распространённое явление было. Главное, чтобы учителя не спалили».
В моём же городишке, словно в издёвку, ещё и Детский творческий центр располагался за железнодорожным пустырём и громадным гаражным кооперативом. Осенью и зимой, когда рано темнеет, мне приходилось топать из центра обратно домой по этим глухим и до мурашек хоррорским закоулкам.
Густые кущеря с рыскающими по ним оголодавшими стаями собак. Злобно рычащих, скалящих пасти и истекающих слюной при виде всей такой аппетитной меня. Ядрёные матерные пьяные возгласы каких-то бродяг возле распахнутых гаражей, весело звенящих бутылками и стаканами. Темнота, и вдали волки воют…
И через это всё шагаю я, этакая девочка-свиристелочка, с большими бантами на жиденьких косичках и в белых ажурных гольфах до костлявых колен. «Тра-ля-ля, тра-ля-ля», - ещё и напеваю, чтобы не так страшно было. М-м, чувствуется, да? Прям-таки до розовых соплей ванильная мечта педофила.
Но ничего, выжила. И даже без травмирующих детскую психику моментов обошлось. Собачки были прикормлены специально для этих целей припасаемыми бутербродами. Грозные вожаки стай обозваны Бобиками, Полканами и Чернышами. Собаки верно встречали меня за моим домом, провожали до самого центра и обратно, передавая от стаи к стае. Незнакомцы не решались подходить к девочке, идущей в окружении дикой собачьей своры: псы скалились и угрожающе рычали.
Всегда молодые-пьяные маргиналы оказались вполне обычными работягами, отдыхающими возле своих гаражей после смены на заводе. Они вразнобой уже привычно со мной здоровались и наказывали сразу бежать к ним, «ежели шо». Мол, защитят и всё такое. Но я и к ним-то всё равно старалась близко не подходить. Лишь вежливо здоровалась издалека, обходя по кривой дуге.
Эти же работяги показали мне основные болевые приёмы противодействия преступным намерениям всяких подозрительных личностей. Показывали они их исключительно друг на друге, смешно шатаясь и падая. К слову сказать, знания, полученные в тех дебрях, не единожды спасали мне жизнь и помогли защитить девичью честь до первого замужества. За что тем мужикам большой респект и уважуха. Хорошие времена были, да. Слава Богу, что прошли.
А сейчас передо мной стоял зарвавшийся баронский сынок и пытался запугать. Он нахмурил брови, сжал кулаки и грозно расправил костлявые плечи, чтобы казаться больше.
- Отдай пакет, - нарочито низким голосом прогнусавил он.
«Ой, всё, сейчас умру от страха. Бегите, мамо, к соседке за каплями, - мысленно фыркнула я. - Ладно, на первый раз ничего ломать ему не буду. Но проучить немножко следует».
Я стремительно сделала пару шагов к нему, повернулась вокруг себя, чуть присела и, сцепив руки в замок, резко вытолкнула правый локоть назад. Удар настиг цель. Получив по причиндалам, Борат рефлекторно согнулся и схватился за них руками. В тот же момент ему прилетел мой кулак в лицо, ровнёхонько в нежное место под нос. Парень взвыл и схватился теперь уже за разбитую носопырку. От неожиданности и боли слёзы брызнули у него из глаз. Я снова крутанулась, уходя из зоны досягаемости, и приняла оборонительную позу: устойчиво расставив ноги, прикрывая кулаками лицо и цепко следя за близнецами.
