«Поменяй их местами… - настойчиво зудело у меня в голове. – Поменяй их местами», - не иначе, как мои красно-синие черти под руку толкали.
И, в очередной раз подойдя к клеткам с травой, я сдалась: поменяла этих кроликов местами.
Словно почуяв, что в её хозяйстве совершилась диверсия, бабка нарисовалась и принялась таскаться за мной, недовольно бурча мне под руку: и траву-то я подёргала плохо, и кроликам задала мало, и вон, там под деревьями, яблоки нападали, перебери их. Хорошие сложи в корзину и отнеси на крыльцо, их продать можно, а плохие в кучу сгреби. Полить бы огородик ещё неплохо, чего таращишься, бери ведро и полей грядки из кадки. Потом из колодца кадку наполни, пусть вода греется.
В общем, с меня уже семь потов сошло, одежда пропиталась влагой насквозь, а старуха всё не унималась. Ярилась, доводя меня до белого каления. В моей голове уже других мыслей, кроме матерных, не осталось, и, будь я вправду того возраста, на который выглядела, десять раз бы уже надела противной старухе ведро на голову. Но нажитый жизненный опыт мне подсказывал, старуха не зря себя так вести начала: близилось время расплаты, а платить ей нам за работу не хотелось.
«Не заплатит…» - так и шелестело у меня в мозгу.
Наконец, Шарот закончил свою часть работы и позвал хозяйку принимать. Я вприпрыжку помчалась следом. От удивления у меня чуть челюсть на пол не грохнулась: орк успел фактически заново отстроить из имеющегося стройматериала сарайчик и курятник. Очень добротные и крепкие. Но бабка кривила моську, нарочито шипела и бурчала, охала, цокала, разве что на зуб их не пробовала, а с монетами расставаться не спешила. Орк нахмурился и громогласно кашлянул в кулак, торопя её с приёмом работы.
- Ну, ладно, чего уж там, сойдёт на первое время… Сынок потом из города приедет, переделает, - сдалась старуха. Подковыляла к крыльцу, достала из тех корзин, в которые я полусгнившие и червивые яблоки-падалицу насобирала, штук пять, и вернулась к нам. – Нате вам, что ли, за работу… Давай, деточка, подставляй подол, я тебе ссыплю, - и протянула их, а у самой от жадности руки задрожали.
Яркой вспышкой в моей голове полыхнуло воспоминание из прошлой жизни. Только тогда не яблоки, а полусгнившие помидоры были. В дрожащих руках такой же «милой» старушки. Была та старушка мне свекровью. На вид всегда милейшая женщина, а на деле такая же мразь. Много крови она мне попила, м-ды, было дело…
Мы с орком переглянулись: бабкин посыл ясен, и что делать?
До кучи наши с ним животы взвыли дуэтом, громогласно намекая, что заставляя тело так работать, его равно-пропорционально и едой напихивать нужно обильно.
- Время-то уже давно за обед, тебя кормить пора! – охнул Шарот.
- А мне вас потчевать-то нечем, - растерялась бабка, мигом оценив пищевую «вместимость» моего великана.
- Да мы, бабуль, по дороге перекусим, - отмахнулся он, а я продемонстрировала ему до черноты грязные руки. Протягиваемые ею нам гнилые яблоки мы с ним стойко игнорировали. – А руки-то! – снова охнул орк, продолжая изображать заботливую мамашу. – Верно, помыть бы неплохо…
- Так идите в огород, там в кадке и помоете, - засуетилась бабка, не желая пускать нас в дом. – Можете яблок себе под деревом набрать, если эти не хотите… - это она на те, которые я в сорные кучи собрала, намекала.
Мы с Шаротом направились в указанном направлении. Орк скользнул взглядом по огороду, оценивая мои труды.
