– Оххо-хоо… – протяжно застонала она, почти не обратив на меня внимания.
– Вот, магичку тебе привёз, – с порога заявил Вель. – Хоть теперь ты, надеюсь, мальчишку принесёшь?
В ответ его жена, которую звали Эйлой, что-то простонала сквозь зубы. Искажённое мукой лицо усыпали крупные капли пота, волосы растрепались.
– Покиньте нас, пожалуйста, – велела я, бросив на мужика строгий взгляд.
Усмехнувшись, Вель скрылся за дверью.
У Эйлы это пятые роды, значит, всё должно закончиться быстро. Первым делом я выяснила, отошли ли воды и какого они были цвета, пощупала пульс и проверила предлежание. Слава Богу, на этот раз ребёнок лежал головкой вниз.
Пока женщины выполняли мои поручения, я открыла медицинский чемоданчик и прослушала стетоскопом сердцебиение плода. Мне не нужен был секундомер, за годы работы я и так научилась распознавать норму.
Сила и продолжительность схваток нарастали с каждой минутой.
Голову надо повязать платком, надеть чистый передник, руки обработать. Разложить в зоне досягаемости ножницы, скальпель на всякий пожарный, и я готова. Одна из моих помощниц ушла на улицу следить за детьми, которые то и дело забегали в дом. Время от времени заглядывал изрядно окосевший Вель и интересовался:
– Ну, что там?
Он так примелькался, что пришлось разок на него рявкнуть.
– Он мне не нравится, – сказал Пискун, обхвативший браслетом моё плечо. Чтобы не мешался, пришлось сдвинуть его повыше.
– Мне тоже многое не нравится, но что делать? – вздохнула я.
Наконец, Эйла сообщила, морщась:
– Ох, нейра… не могу больше терпеть… тянет…
Я помогла ей улечься.
– Давай-давай, вот так… тихонечко, дорогая, не спеши...
– Да не волнуйтесь… сама справлюсь… – отдышавшись, женщина продолжила: – … а то нам вам даже заплатить нечем. Говорила Велю, не зови никого, авось не в первый раз рожаю.
– Ладно-ладно, не думай обо всяких глупостях, – я погладила её по руке. – Тебе сейчас надо думать о себе и ребёнке.
Прошло несколько напряжённых минут. Эйла родила быстро, за две потуги, и вот я уже держу на руках маленькую, но крепкую девочку. По традиции положила её матери на живот, так делали всегда, если только малышу не требовались срочные реанимационные мероприятия. А контакт “кожа к коже” помогал установиться эмоциональной связи и обменяться микрофлорой с матерью.
– Я пойду ещё воды принесу, девочку надо обмыть, – сообщила пожилая женщина, всё ещё не покинувшая дом. Как оказалось, она была тёткой Веля.
В это время я успела проверить целостность родившейся плаценты или, по-простому, детского места. Если хоть малюсенькая долька останется в полости матки, беды не миновать. В акушерстве существует правило четырёх “Т”: тромб, травма, тонус и ткань. Каждый из них является причиной послеродовых кровотечений, приводящих к смерти, если вовремя не оказать помощь. “Ткань” здесь означает остаток плаценты.
Ох и насмотрелась я такого. Особенно от тех, кто принципиально рожает дома, а послед закапывает в саду под деревом. А проверить на целостность? Не, не слышали. А потом врачи виноваты, а не инстаграм.
Малышка уже успела распробовать материнскую грудь, и я накрыла её ещё одной пелёнкой.
– Спасибо, нейра Эллен, – устало улыбнулась Эйла. – Соседка правду говорила, что у вас золотые руки.
На самом деле ничего экстремального или сложного в этот раз не было. Роды прошли хорошо. Осталось только немного понаблюдать.
