Её бард ударяет по струнам, и пламя вздрагивает, искажается волной, но мчится дальше. Тварь под Заранеей поднимается, закрывая её и барда брюхом с торчащими рёбрами.
Я снова выдыхаю огонь на вестников, Дегон резко толкает меня в плечо, когти соскальзывают, мы скатываемся ниже, и тут же рядом ударяют, взрываются ядра катапульт. На его передней лапе вспыхивают серебряные чешуйки – они браслетом охватывают её и спускаются на указательный палец.
«Лера!» – Арен ныряет вниз, когтями хватает вцепившуюся в отца тварь за бок и, напрягая крылья, оттаскивает в сторону, поливая огнём, уворачиваясь от шипов извивающегося хвоста.
Визжащие вестники проносятся мимо меня и Дегона к прорехе в защите, ещё не залатанной судорожно дирижирующим нитями демоном-Эзалоном. Выдыхаю, но пламя не достаёт вестников, зато я… соскальзываю по щиту. Взмахиваю крыльями, и Дегон снова толкает меня, отшвыривая с линии огня. Отпрыгивает, щеря в сторону врагов острые зубы.
Лапу пронзает болью – не моей, Арена. Подхваченная им тварь извернулась и прокусила его запястье. Над ним, императором и Элоранарром снова расцветает белая лечебная печать, разливается над нашими войсками, исцеляя раненых. Теперь, когда зомби отступили, наши оборотни сражаются с культистами.
На этот раз я сама замечаю ядра – обычные, не магические, едва заметные в общей свалке и сполохах магии – и отскакиваю в сторону. Культ оттесняет меня от дыр в щите и Эзалона. И там встаёт Дегон, почти беспрерывно поливает вестников огнём, давая своему заместителю возможность закончить плетение демонического щита.
Дегон вскидывает голову в сторону, присматриваясь: два красных дракона летят к флангу армии Культа, несут на канатах капсулу, опутанную светящимся растением, напоминающим лозу в Академии. Музыка барда Заранеи ударяет по ним, выворачивая крылья. Красная пара уходит вниз и вверх, налетает на тёмную массу и разжимает когти. Драконы разлетаются в стороны, на бреющем полёте поливая огнём прущих в сердце вражеской армии зомби. Где-то там за свою жизнь ещё сражается проклятый лич.
Между посеребрённой лапой Дегона и врезавшейся во вражеские ряды капсулой протягивается алая нить, она расширяется, наливается ярким сиянием.
Бахает взрыв, и во тьме вражеской армии распускается огненный цветок. Из капсулы выстреливает фонтан огня, формирует трёхметрового гиганта из лавы, и он, связанный с лапой Дегона огненной нитью, бросается сквозь ряды культистов к Заранее.
Её бард ударяет по струнам, но гиганта это не останавливает. И тогда твари, грызущиеся с Ареном, Элоранарром и императором, тварь, пытающаяся поймать ловко маневрирующую в полёте Ланабет, тварь, прущая на сияющую золотом Риэль, бросаются наперерез лавовому гиганту.
Плюнув огнём в волну вестников и разливая магию для нового поджога, рыкаю:
– Что это?
– Сокровище Фламиров! – Дегон выплёвывает огонь, и опалённые вестники кубарем скатываются со щита. – Шарон его обыскался, а ведь он учился рядом со схроном!
Он хрипло, отрывисто смеётся и снова выдыхает пламя.
Снаряды катапульт теперь все направлены на лавовое создание, перед ним вздымаются каменные стены, на него наваливаются драконоподобные твари, опаляя о него раздутые мышцы, уродливые морды, крылья.
– Бездна! Бездна идёт к нам! – орут прорывающиеся к щиту культисты. – Да придёт Бездна!
А бард Заранеи опять сбивает своей дьявольской мелодией печать исцеления. Укус у Арена болит меньше, он, расправив крылья, стоит на задних лапах между родителями и Заранеей на раненой твари. Судя по тщетным попыткам императора подняться, шатающемуся Элоранарру и чуть дальше лежащему без сознания озаранскому королю, печать исцеления им нужна. Странно, на них совсем мало ран, те выглядят неглубокими… неужели эти гигантские твари ядовиты? Это объясняет такой быстрый выход из строя драконов.
