— Кошмар какой! — возмутилась я. — И что, он сделала тебя клоунессой, что ли?
— Ну да… За «посмотреть на меня» давали много денег, — пожала плечами Махрыня. Она вся была такая… несчастная, но эти факты, судя по всему, не вызывали у нее излишнего отторжения. И я тут же получила подтверждение, что ее гордость не столь уж ущемлена. — Я делала весело, ему давали деньги — мне было приятно. Потому что он был мой муж, мой собственный. Дома-то… нас пятнадцать было!
— Кого? Жен?! — ужаснулась я.
До гарема султана далеко, но все же шокирует!
— Ага-ш! Ошень вкушную еду тебе дали… У наш очень много женщин, мало мужчин… Я была в стаде одной из пятнадцати. Крас-ши-вая, муж меня любил. Но у него было еще четырнадцать жен, все хотели внимания… А Ганс-бродяга был мой муж, собственный! — Махрыня колоритно стукнула кулачком по столику. — Он все ночи со мной проводил, когда понял, что я… тоже женщина.
Нда… Надо же, какой бродяга Ганс! Вот уж кто точно не страдает ксенофобией в постели, подумала я.
— Так, а как ты к ректору попала? — решила ускорить события я — чтобы отвлечься от своеобразных картинок ночного общения Ганса с Махрыней.
Такие навязчивые оказались, однако! Вот ведь подсознание!
— У Ганса стало много денег. Я была больше не нужна ему для выступлений, — вот тут Махрыня расстроилась и опустила глаза, чуть не плача. — Он решил отпустить меня. Но пособие нам не полагается. Поэтому он привез меня на рынок и хотел отдать кому-нибудь в жены, наложницы или служанки, если возьмут. Просто отдать, чтоб у меня крыша над головой была. Но никто не брал… А потом… у Ганса было несколько магических артефактов из дальних земель, он хотел их продать. Ему повезло — подошел наш господин Гадор и заинтересовался. Купил артефакты. А еще… спросил, кто я такая. Узнал, что попаданка и… взял меня к себе. Сказал — буду жить у него и делать, что скажет. Я думала, что в наложницы взял… Обрадовалась! Но он… — Махрыня не выдержала и заплакала. Видимо, очень уж ей хотелось быть наложницей Гадора…
Нет, представлять интимное общение Гадора с Махрыней я не буду! И не просите! Я сжала зубы, чтобы дурацкие образы не стучались в голову.
Протянула руку и, преодолевая все невольное отвращение, что она у меня вызывала, погладила Махрыньку по плечу.
— …Но он ко мне не прикасался! Вообще почти внимания не обращал! — размазывая слезы по щекам, закончила Махрыня.
— Так, а что ты у него в доме делала? — спросила я.
— Да по большей части — ничего! — пожала плечами Махрыня. — По кухне и уборке помогала, если Сэм разрешал. Но редко. Сэм говорил, у меня руки-крюки… А наш господин Гадор сказал занимать себя самой, если скучно. Только есть я должна была много и… каждый день обязательно пить один напиток… Когда я один раз не выпила — он очень ругался. Угрожал, что выгонит.
«Напиток!» — изумилась я и принялась оглядывать опустошенные нами стаканы.
— Его тут нет, он мне это перед сном давал, — сообщила Махрыня.
Напиток, значит. Вот как. Все же, похоже, опыты над попаданками… Путем подтравливания нас какой-то магической жижей!
Кошмар. Ну я и попала. А этот змеюка ведь говорил, что «его цели никак меня не коснутся»! Не коснутся, как же, если он собирается каждый день давать мне какую-то отраву.
— А дальше что? — спросила я. — Сколько он держал тебя у себя? Выгнал, что ли, потом?
Нужно было вызнать у Махрыни все детали, прежде, чем делать выводы.
