Так вот, эти долбодятлы даже не смогли осуществить первую часть своего плана. Не, они нашли купчишку, и даже успешно перебили немногочисленную охрану. Но вот сам купец почему-то не стал ждать, когда его лишат жизни, просто-напросто посадил свою толстую задницу на коня и сбежал. Десяток долбодятлов понял, что резко запахло жареным, и не придумали ничего лучше, чем вернуться и покаяться в своих грехах.
– На голосовании стоит вопрос, что будем делать с ними? – спросил я десятников на экстренном совещании. – Что молчим? Или вы думаете, я буду в одну харю выносить смертный приговор?
– А почему сразу смертный приговор? – недовольно произнёс один из десятников.
– Может ты и забыл, где мы находимся, а я вот нет. И я не сомневаюсь, что сейчас длинноухие будут землю носами рыть, и искать групу людей в форме эльфийской армии.
– Тысяча морский чертей, – воскликнул единственный моряк в наших рядах. – Да их надо всех живьём закопать или за ноги на реях развесить на собственных кишках.
– Да, но они покаялись и раскаялись! – не сдавался десятник, что стал выступать на стороне проштрафившихся.
– Есть устав и неписаные правила: тех, кто бросил товарищей в беде – вешать! – угрюмо произнёс Седой. – Повесить на глазах у всех и зачитать, за что и почему.
– Никогда не думал, что буду принимать такие решения… но да, повесить.
– Наказать их надо, но не столь же сурово. Я предлага….
– Смерть, – перебил его другой десятник.
– Так, подведём итоги: почти все за смертный приговор через повешение, лишь двое за помилование, – дождавшись, пока все выскажутся, произнёс я.
– Но я и ещё трое промолчали, – недовольно произнёс один из десятников.
– Молчание есть знак согласия, все, кто был против, так и сказали. Да, и мой вам совет: ещё раз промолчите, будем искать тех, кто имеет собственное мнение. НО, – я сделал небольшую паузу и поднял палец вверх, – не в бою.
– А теперь пошли исполнять приговор, – произнёс я, вставая.
– В смысле, исполнять?
– В самом прямом. Мы вынесли смертный приговор, мы и должны его исполнить.
– Мы и вы?
– Да я и вы, – недовольно проворчал я.
– Я дико извиняюсь, а на чем вы будете вешать? – поинтересовался наш интендант.
– На ветках, – недовольно буркнул Седой.
– Я дико извиняюсь, а шею к ветке вы чем будете привязывать, – с ехидством произнёс заведующий имуществом отряда.
– Веревкой, чем ещё, – нетерпеливо произнес другой десятник.
– А где вы собрались брать столько веревок? У нас в обозе я соберу для двух, ну, максимум для четырёх.
– А нельзя было сразу сказать? – пробурчал Седой.
– Так, я таки сразу и говорю, – не моргнув глазом ответил интендант.
– Что будем делать?
– Я сразу предложил: вскрыть им животы. За подставу только так, и никак иначе. А они нас подставили, и хватит рассусоливать, надо когти рвать, – произнёс бывший сиделец, что периодически делал нам поддельные документы.
– Кинжал им в печёнку, и всего делов.
Вынесение смертного приговора и его исполнение долго не затянулись, под хмурыми взглядами воинов мы долбодятлов отправили к предкам. А затем прикопали тела в лесу. Грязная работа, но её надо было сделать, и я не просто так на глазах у всех заставил десятников взять на себя роль палачей. А затем, чтобы каждый из нас понимал, что и ошибки других ложатся на наши плечи. Когда закапывали в лесу долбодятлов, я честно всех предупредил, что нас ждут тяжёлые времена и огласил речь, поставив их перед выбором.
