Глава 2. Восстание орочьего Спартака
прода 02.12. .2018
Пока мои люди рассредоточились по бараком и вели наблюдения, я в свободное время медитировал, старательно собирая магическую энергию. А за полночь проскальзывал между патрулями к вольеру с химерами. Там я отдавал всю накопленную за день энергию духам-личинкам. Они поселились во взрослых химерах, и сейчас медленно, но верно росли в них, постепенно захватывая сознание и волю своих носителей. Самих химер я не видел, а только чувствовал их наличие за стенами вольера.
Так шел день за днём, неделя за неделей и даже месяц за месяцем. Мои спутники искренне не понимали, чего я медлю и жду, и куда исчезаю каждую ночь. А я ждал созревания личинок, они пока могли лишь на мгновение влиять на желания самих химер. Но духи постепенно набирали силу и с каждым днём постепенно захватывали тела и сущности химер. Мне нужно было время, а его катастрофически не хватало, и это ещё удача, что никого из моих людей не забрали в руки палача. Но всем было понятно, что такое везение не могло продолжаться вечно.
И вот настал день, когда одному из старых гвардейцах не повезло попался, что называется, на горячем: он удавил очередного стукача и его увели с побледневшим лицом. Мы все знали, что с ним случится на рассвете следующего дня, как впрочем и он сам. Мы почти каждое утро наблюдали сцены, где нашего брата отдавали в руки истязателя и он демонстрировал нам своё искусство. Когда товарища уводили, никто не смотрел в глаза седому ветерану, я же не стал прятать взгляд. А когда наши взгляды встретились, я, повинуясь внутреннему порыву, отдал честь. Громко ударив себя правой рукой в грудь, издал гортанный звук, а затем затянул песню. На меня тут же набросилось трое и стали избивать дубинками, а я так и стоял, прижав руку к руди, под градом ударов.
Когда приближается смерть,
Очень трудно не быть малодушным,
Но у тебя не дрогнул нерв,
Сомненья любые тебе чужды.
Враг решил, что это финал?
Ну, какой же он всё-таки глупый.
Я уже вижу его злобный оскал,
Сейчас он узнает, как умирает русский.
Даже если небо накрыло огнём,
Выбор мой сделан – я остаюсь.
И пусть в обойме последний патрон -
Я умираю, но не сдаюсь.
Кто-то захочет сказать,
Что я выполнил свой долг.
И только мама будет знать,
Что по-другому я не мог.
Мне не страшно остаться в бою
Врагом окруженным.
Где стою, там и паду,
Но останусь непобежденным.
После этих слов я выкинул руки в стороны, схватил двоих за горло и стал душить, а третий попятился, испуганно глядя на меня. Его больше всего испугал резкий переход от пассивного стояния к активным действиям.
Даже если небо накрыло огнём,
Выбор мой сделан – я остаюсь.
И пусть в обойме последний патрон -
Я умираю, но не сдаюсь.
Будет ярким новый рассвет
И подует свободы ветер.
Меня больше нет,
Но подвиг мой вечен.
И по силам сделать одному,
Что казалось невозможным.
И будет страшно узнать врагу,
Что нас таких – миллионы.
Даже если небо накрыло огнём,
Выбор мой сделан – я остаюсь.
И пусть в обойме последний патрон -
Я умираю, но не сдаюсь.
(слегка изменённый текст песни Артёма Гришанова)
С последними словами я разжал пальцы, и двое прихвостней упали мертвыми куклами.
– Пока жив хоть один легионер, Империя не пала! За империю! За Мать! За отца! За брата и сестру! Смерть! Смерть! Смерть! – стал я скандировать.
– Смерть! Смерть! Смерть! – стали раздаваться голоса, набирая обороты, и всех стукачей сразу начали забивать, кто чем и как мог.
