Поперечные - страница 25

– Больше не нужны! – отзывался Рийго, приманенный иным, еще не окрепшим голоском, радостью зазывавшим его из соседней комнаты. – Звони в клинику, мы готовы оплатить курс восстановительных операций! – бросил он на ходу, буквально влетев в свою и сестры комнатку, уставленную по стеллажам миниатюрками, книгами, старыми, бумажными, и залепленной плакатами древних фолк-групп, всегда находивших отклик в чуткой душе юноши.

На кроватке, улыбаясь прорехами запоздало отошедших молочных зубов, его, распростерев ручки, дожидалась Виви, как и всегда в окружении мягких игрушек да проводов, датчиков и катетеров капельниц, круглые сутки подключенная к портативному аппарату диагностики. Специально не глядя на томограммы головного мозга, отображающиеся с трех мониторов. Рийго присел на краюшке кровати, приобняв совсем крохотную сестренку.

– Это шутка такая? – в комнату зашла мать, выпучившая глаза на сына, будто он перепил.

Достав из внутреннего кармана вакуумную упаковку, Рийго передал землянику сестре, а сам парой манипуляций на наладоннике перекинул семнадцать тысяч кредитов на материнский счет. Две он зарабатывал долгих два месяца и пятнадцать сегодня, вместе с прочими их накоплениями сумма с лихвой покрывала расходы на лечение!

Пала на пол чашка с кофе и женщина, пустившая слезу, тихо спросила, во что он ввязался? Виви меж тем, сбоящейся координацией размазав первую ягодку по подбородку, вторую с помощью брата положила в рот, зажмурившись удовольствием.

– Ничего незаконного, мама! – улыбнулся юноша своим мыслям, ласково утирая пятнышко с подбородка сестры. – Ничего незаконного!

Слова матери: «Во что ты ввязался!» настигли его уже следующим утром, едва Рийго отправился за любимым десертом Виви на цокольный этаж своего жилого блока.

Медленно, исключив из маршрута забитые поутру лифтовые кабины, отшив Суло, все норовившего ему показать что-то клевое, суя под нос свой наладонник ,безразлично оглядывая местную малолетнюю шпану, все пялившуюся с кучей восторженных возгласов на интерактивные планшеты, шёл он по лестницам.

Озарения придавило его только в атриуме, в коем супротив обычной расслабляющей музыки играла старая рок-группа, а один из широкоформатных мониторов, развешенных по стенам, обычно транслирующий надоедливую рекламу, стал негаданно центром всеобщего внимания.

Все силясь припомнить, где же он слышал этот раритет в исполнении (Iron Maiden) именуемый (Fear of The Dark) Рийго задрал равно всем голову, на раз раздвинув границы памяти!

Его слушала в вагоне древних туннелей Аги! Да-да, та самая бесноватая Агидель с бионической правой рукой и хромированной челюстью, та самая социопатка в легкой композитной кирасе, что, красуясь далеко не самыми заурядными формами, прямо на экране пускала в нарезку со скачка опричника и минуя шквальный огонь тяжелого орудия, срывалась в подкате на коленях под махиной карачуна, изрешечая его шасси.

– Прикинь, у нас в Карелии снимали! – толкнул его в плечо Суло, как оказалось не отстававший от друга. – Видосик уже рвет чарты! Зуб даю, этих ребят уже обзванивают корпораты для спонсорства и рекламных компаний!

Медленно, очень медленно потянул Рийго из кармана надрывающийся наладонник, на чьем дисплее светилось оповещение о видеозвонке. Медленно проведя большим пальцем по сенсору, он разрешил трансляцию, явив на экране приснопамятную девушку, что в натянутой грудью майке, обнажив подкаченное и аугментированное жгутами искусственных мышц под наслоением хромированных кожухов плечо, вонзающихся в плоть приводами, плывя взором серых глаз, зажав меж кибернетическими зубами и верхней губой сигарету, оповестила кого-то за спиной фразой: есть контакт! Остальные до боли знакомые разбойные хари: Ловкача, Эйворов и Эйно, навалились на Агидель сзади, чуть не через экран травя перегаром.