Попроси меня. Т. VIII - страница 14

– заявляет Ленин, назвав экономистов оппортунистами (озн. беспринципность). Он прямолинеен, ни на шаг не уходит от изначальных позиций, и его «подробное знакомство со всеми сторонами политической жизни и активное участие во всяком политическом событии», главным образом, означает знакомство со всеми сторонами жизни в ее моральном аспекте, и активное участие во всяком событии, отвергающее привычное мироустройство (с ее религиозным фундаментом). «Ограничивать марксизм учением о борьбе классов – значит урезывать марксизм, искажать его, сводить его к тому, что приемлемо для буржуазии. Марксист лишь тот, кто распространяет признание борьбы классов до признания диктатуры пролетариата»34 – писал Ленин в работе «Государство и революция» (август-сентябрь 1917 г., опубликованное в мае 1918 г.), где «признание диктатуры пролетариата» означает признание диктатуры нового сознания, опирающееся на общественные низы.

Непреложным фактором является в иудейско-христианском осмыслении Бытия основоположение социально направленных взаимоотношений. То есть социализм это неравенство, а защита-забота о человеке, которое еще Исаией сказано в повествовании о неправильном понимании сущности поста, в действительности являющийся не тяжким игом, а внимательным опеканием: «Вот пост, который Я избрал: разреши оковы неправды, развяжи узы ярма, и угнетенных отпусти на свободу, и расторгни всякое ярмо; раздели с голодным хлеб твой, и скитающихся бедных введи в дом; когда увидишь нагого, одень его, и от единокровного твоего не укрывайся» (Исаия 58:6-7).

Христианское внимательное опекание в природе гармонии превратилось в систему ценностей сурового аскетизма тяжелого труда и идеализированного повального равенства нищенского состояния. Поэтому на протяжении истории в России было такое христианство, что теперь в представлении людей оно не совмещалось с общественными нуждами, с социализмом, – здесь забота была побочным элементом достижения просветления, когда достигающий окончательно сходил с ума или был на волосок от своей гибели, поэтому для большинства людей социалист-общественник представлялся скорее атеистом-гуманистом. В сочинении «Социализм и религия» (опубликованное в декабре 1905 г.) Ленин связывает общественное благополучие к атеистическому мировоззрению: «быть атеистом, каковым и бывает обыкновенно всякий социалист»35. Другими словами, Ленин и интеллигенция воспринимали социализм не с христианской точки зрения равенства по милости, а наоборот, равенства по достоинству, что означает, демонстрацию своей силы.

Всеобщая строжайшая конспиративность ставилась Лениным во главу угла: «Маленькое, тесное сплошное ядро самых надежных, опытных и закаленных рабочих, имеющее доверенных людей в главных районах и связанных, по всем правилам строжайшей конспирации, с организацией революционеров», которое может выполнить все функции профессиональной организации «так, как это желательно для социал-демократии…»36 Кто же хочет «широкой организации рабочих с выборами, отчетами, всеобщими голосованиями и пр. при абсолютизме, – тот просто неисправимый утопист»37. В полной конспирации круговой поруке отводилась особая роль: «Единственным серьезным организационным принципом для деятелей нашего движения должна быть: строжайшая конспирация, строжайший выбор членов, подготовка профессиональных революционеров. Раз есть налицо эти качества, – обеспечено и нечто большее, чем "демократизм", именно: полное товарищеское доверие между революционерами. А это большее безусловно необходимо для нас, ибо о замене его демократическим всеобщим контролем у нас в России не может быть и речи»