PORKO - страница 7

Почему это не распространяется на переломы?

Крик негодования разбудил бы и мертвую шлюху, затраханную до смерти, но не получившую оплату. В комнату вломились два шкафоподобных бородатых негодяя из боевиков. Мэрил вытолкнули. Смотря ей вслед, я очень хотел оказаться на ее месте. Понимая, что на моем сейчас останется мокрое.

– Я тебе говорил, – предупредил голос. – Будь увереннее. У тебя в яйцах не осталось чего-нибудь для их тупых рож? У тебя колени дрожат. И я не смогу долго сдерживать мочевой пузырь, Джеймс.

Я пролежал в больнице с двумя сломанными ребрами и скобой в челюсти. Несколько дней мочился кровью. Среди врачей ходила байка, что я одинокий, брошенный женщинами зануда, в алкогольном упрямстве пытавшийся достать до родного паха губами и повредивший при этом все, что было на пути отчаянной заботы о самом себе. К тому же, откусивший часть крайней плоти. На лечение ушло гораздо больше, чем я отдал сутенеру.

Голос некоторое время молчал. Я начал думать, что приключилось страшное недоразумение. Страшнейшее недопонимание внутренней природы. Такое бывает во время примерки женского платья.

– Меня зовут Рэй, – представился голос накануне выписки, когда я смог самостоятельно смотреть на медсестер с лицами подсадных агентов срыва премьеры. – Рэй Кайзи. Я твой новый друг и антигерой.

– Мистер Порк, – окликнула дежурная за регистрационной стойкой. – Есть ли у вас какие-нибудь претензии по пребыванию в стационаре?

– Овсянка была отвратительной, – заметил Рэй. – Здесь не парк аттракционов для коров-сепаратистов, которых можно угомонить сомнительным фуражом.

– Коровы едят овсяную солому, – сказал я.

– Мистер Порк, – удивленно извинилась медсестра. – Вы в порядке?

Я почесал пульсирующий висок.

– Все отлично. Отпустите меня домой.

– Я обещаю, – пообещал голос с левого плеча. – Ты перестанешь строить сопливое лицо каждый раз, когда сомневаешься. Я выдрессирую тебя, Джеймс. Ты будешь априори готов к любому извращенному чуду. Алчный мир раскрывает объятия. Грехи не всегда видно, как ладони.

Тем же вечером я столкнулся с соседом по лестничной клетке. Берк – отвратительная машина по уничтожению анчоусов с последующей их переработкой в газы. Стены в подъезде были пропитаны запахом пищеварительной тюрьмы для умерших рыб. Каждый раз, встречая меня, он жаловался на бывшую жену, которая присылала ему фото своих сексуальных рандеву.

– Эта сука, Порк, – вытер сосед потное лицо, – она ненасытная. Каждый день новая фотография. Чернокожие, латиносы, метровые вьетнамцы. Она накуривается и записывает голосовые сообщения. Хочешь послушать?

Являясь практиком начального звена, я снова смущенно промолчал. В больнице, где я стажировался после выпуска, я получил кличку Dickhead, потому что прятался в плоть от любой трудности.

Есть такое понятие, как порог вхождения. Я поднимал ноги недостаточно высоко. Носы ботинок обещали мне ночное возмездие в районе жопы.

– Пусть покажет, – требовал Рэй. – Пусть достанет свой магнитофон. Хуев любитель рыбы. Ты чувствуешь, как разит морской тематикой?

Пока я топтался на месте, Берк нашел диалог с супругой и включил сообщение на весь подъезд.

– Пробури меня, Джон. Джон. Нам нужна белая нефть! А! Твой Персей пришел в пещеру Горгоны! Эй!

– Би, – сказал Рэй моим голосом.

Сосед подавился.

– Порк. Я знаю, кто ты. Ты же психотерапевт. Читал, такие дрочат в одиночестве, потому что людские проблемы внутри семьи вдобавок к рабочим проблемам посторонних наклоняют котел с медью терпения.