Малькольм тем временем распалился еще больше. Разудалым движением снял с себя шляпу и водрузил ее на стол. Встряхнул головой и взъерошил волосы, отчего светлые волнистые пряди свободно рассыпались по его плечам, и расстегнул пару пуговиц на воротнике рубашки, показывая тоненькую шею.
- ПОЧЕМУ?!
- Что «почему»? - я с опаской наблюдал за метаморфозами юного скандалиста.
- Почему в мире все так устроено, лорд? Где справедливость?Женщины вынуждены работать, стирая руки в кровь, тогда как ВЫ... - он обвел рукой поддатых посетителей, сверкая глазами, и осекся, - ...как все МЫ просто сидим тут и напиваемся, как кучка грязных и жалких свиней?!
Тирада прозвучала в полной тишине — Малёк говорил так страстно и увлеченно, что смог докричаться до каждой «грязной и жалкой свиньи» в пабе. Сам он этого не заметил и продолжал с увлечением проповедовать.
- Почему женщин считают за людей второго сорта? Разве они не заслуживают иметь такие же права и свободы, как и мужчины? Право голоса, например?
Последнее предложение не возымело популярности среди рабочих. С разных сторон послышался недовольный ропот:
- Право голоса им, еще чего не хватало...
- Бабам только дай поговорить...
- Ага, ни за что не заткнуться!
К недовольным высказываниям подключились хмурые взгляды не желающих ничего менять в устройстве мира клиентов. Я поспешил отвлечь Малька, пока он не навлек на нас волну народного гнева. Накрыл его маленькую ладошку своей и наклонился к его лицу.
- Оставим пока женщин в покое, Лукас! Давай сменим тему. Хочешь, поболтаем обо мне?
Уловка подействовала. Паренек заткнулся и вперил в меня огромные светлые глаза, в которых воинственный огонь борца с несправедливостью сменился горячим, влажным блеском...
- О вас, мистер Порочность? - хрипло переспросил он и ухмыльнулся, дерзко приподняв правый уголок рта и обнажив ровные и белые, как жемчужины, зубки. - Ну давайте.. Вы обещаете честно ответить на все мои вопросы?
- Да, - выдавил я и отдернул от него руку. Передвинул стул и отсел подальше, насколько позволяли скромные габариты стола. На меня вдруг полыхнуло жаром от его хрупкого тела.
Господи, что с этим юношей не так? Заявился ко мне в дом, нападает с обвинениями и претензиями, да еще и смотрит так, будто готов съесть меня заживо?!
Я кинул на него осторожный взгляд и в груди заныло от внезапной догадки. Как же я сразу не додумался! Эти тонкая фигура, миловидное личико... Захотелось скинуть жилет и тоже расслабить ворот сорочки, но я понял, что отныне вряд ли смогу раздеться в его присутствии.
Неужели, Малёк?..
Неужели ты из тех джентльменов, которые мягкости и изяществу линий... предпочитают мощь и размах мужских плеч?!
11. 7.1. Малёк. Я стану вашим кошмаром, а не секретарем!
Даже в страшном сне Амелии Обри-Флетчер не мог привидеться сегодняшний день. Гулять по кладбищу, вымещать зло на невинных грибочках, как какой-то мальчишка-проказник. Заявиться в самый бедный район города, посетить работный дом... Ну и, как апогей невозможного, сидеть в баре для бедняков с самим Клиффом Кавендишем и бессовестно напиваться.
Амелии Обри-Флетчер не было под силу ничего из этого. Эта субтильная барышня не пробовала ничего, крепче яблочного сидра - зато у Лукаса Малькольма были все шансы стать алкоголиком похлеще самого лорда.
Как оказалось, быть мужчиной гораздо интереснее... и страшнее. Боюсь даже представить, из чего готовят местные напитки — они так отвратительны на вкус, что их приходится через силу заталкивать в себя внутрь. Но даже они бессильны против воспоминаний этого дня, и мой тет-а-тет с бутылкой — всего лишь отважная попытка забыть то, что я сегодня увидела и услышала.
