Она меня удивила сегодня. Невероятная девочка. Яркая, с огоньком и изюминкой. Я восхищен. И не перестаю открывать в ней что-то новое. Два дня, как мы босс и подчиненная, а я уже сражён и покорён.
И уверен, меня ещё ждут сюрпризы.
— Пойдем? — понимаю, что мои слова звучат как намёк.
Но Юля…
— Да, — опускает свои глаза, обрамленные длинными густыми ресницами.
От её скромности член тут же оживает. Да мать твою! Я же дал слово не ломать девочке жизнь.
Но походу у судьбы на нас планы. И кто я такой, чтобы спорить с ней? Я хочу Юлю… и этой ночью получу её.
Мы встаём, девушка краснеет и стесняется. У неё разгон от стервы до скромницы — полсекунды. Я не поспеваю за метаморфозами моей помощницы.
Касаюсь её руки.
— Юль… — она отдёргивает ладонь, смотрит своими глазищами.
Недоверчиво. А во мне уже разгорелся пожар, и потушить его может лишь она. Хочу быть с ней этой ночью… быть в ней.
— Что? — Юля теряется от бешеных искр, что скачут между нами.
— Дай ладонь, — беру девушку за руку, крепко сжимаю.
— Зачем? — спрашивает она. — Тебе пять лет не было нужно…, а теперь…
Выдёргивает ладошку, делает шаг назад. Не доверяет. Так вот оно что.
— Не я исчез, ничего не объяснив, — складываю руки на груди, — и трусливо сбежав хуй знает куда.
— А нечего по бабам шляться! — выпаливает с обидой. — Раз пригласил меня к себе…
— Чего? — обалдеваю, судорожно вспоминаю, по каким бабам я шлялся при Юле и когда.
— Того! Или так много их было, что уже теряешься? — шипит, как кошка.
— Да объясни ты нормально! — не выдерживаю, повышаю голос. — Какие бабы, Юля? Да я в те дни только о тебе думал, блядь!
— Да прям! Думаешь, я поверю? — заводится.
Бесит и возбуждает. Ну как так-то?!
— Заноза! — рычу, хватаю девчонку за руку, затаскиваю в ближайший переулок.
Прижимаю к стене. Юля пыхтит, пучит на меня свои красивые огромные глаза. Грудь высоко вздымается, вижу вставшие соски, торчащие сквозь тонкую ткань летнего платья.
Она ещё и без лифчика… ну, пиздец!
— Что вы делаете, босс?! — возмущается, пытается оттолкнуть меня.
Перехватываю ее ладошки, прижимаю к губам. Затем впечатываю в стену. Несносная помощница пытается ударить меня коленом в пах, но я ловко блокирую все попытки, сунув ногу между её стройных бёдер.
— Ну что? Юлия Владимировна, — рычу, — какие там бабы у меня были пять лет назад?
Она молчит, лишь возмущённо пыхтит. Расслабляется. Оседает в моих руках. Но с Юлькой нельзя терять бдительность. Продолжаю сжимать тонкие запястья. Несильно, я не сторонник насилия.
Тем более с такой хрупкой девочкой.
Летняя тёплая ночь кружит голову. Юля облизывает свои алые сочные губы. Я залипаю на них.
— Руслан… — шепчет, — что ты делаешь?
— А как ты думаешь? — прижимаюсь к ней всем телом, трусь стояком о живот Юли.
— У тебя стоит, — выдыхает, в голосе появляется характерная хрипотца.
Возбудилась…
— А ты мокрая, — шепчу, любуясь россыпью мурашек на коже девушки.
— Неправда! — пищит, но начинает прижиматься ко мне сама.
— А если проверю? Ты хоть трусы надела, суперженщина? — ухмыляюсь.
Она дёргается, словно разъяренная пантера. Извивается, еще сильнее меня заводит. Будит внутри хищника, который, как я думал, уже давно сдох.
— Ты не посмеешь, Каримов!
— А как же субординация? — кусаю Юльку за ухо, она вздрагивает.
— К чёрту ее, — смотрит на мои губы, — ты будешь целовать меня или нет?
Вот так, значит?
Сильнее вжимаю строптивицу в кирпичную стену. Юля попискивает, возбуждается. Её соски встают еще крепче, что несказанно меня радует. Кладу тоненькие руки девушки на свои плечи.
