Ткань была непривычна для тела, не такая мягкая, немного колющаяся, образующая большие твердые складки в местах сгибов. Все это без особых изысков, красоваться здесь негде. Облачившись окончательно, я вышла на улицу. Тут уже начали подтягиваться мальчики. Они тоже искали свои фамилии в списках.
Я подошла поближе, протиснулась к спискам и начала водить пальчиком по ним, ища свое имя. О, вот Анастасия. Так, я с ВоронЕнко, Кириллом, и Вова тут! вместе с Аленой. Круто. В общем, получается где-то по 5 человек. А куратор у нас… Денис Симонов. Хм, не знаю такого, ладно, познакомимся.
Я обернулась и уперлась ровно в Вову.
– Мы с тобой в одной группе! – довольно громко сообщила я ему.
– Отлично, а наставник кто… – продолжил вглядываться он.
– Симонов.
– О, это клевый парень, нам повезло.
– Надеюсь, а он по какой эпохе специализируется?
– Этого я не знаю, думаю, что у нас будет время у него это уточнить.
Только тут я, наконец, заметила, что ребята тоже были все переодеты. Рубахи, порты, лапти. Прямо настоящие крестьяне.
– Как тебе новая обувь? – услышала я чей-то голос, обернулась и увидела рядом стоящего парня и Кристину.
Девушка нахмурилась и с недовольством произнесла:
– Не очень, мои кроссовки намного лучше, – с печалью рассматривала она свои ноги в лыковой обувке.
– Придется привыкнуть, – бросила на ходу, проходившая рядом София.
Мне кажется, что этой городской даме будет сложно ужиться с мыслью, что здесь нет телефонов и связи. И что-то мне подсказывает, что она для изучения выберет 20 век, чтобы быть как можно ближе к настоящему.
– Ребята, сейчас мы пойдем до вашего первого поселения, оно находится в нескольких километрах отсюда, просьба не разбредаться, чтобы мы не тратили время зря.
– А вещи?
– Я третий раз повторяю, что они вам сейчас не понадобятся. Идем.
Мы, сбившись по кучкам знакомых, медленно потопали за предводительницей. Начал моросить дождик. Идти было крайне неприятно, мало того, что ноги никак не могли привыкнуть к необычной обуви, так еще дорога была проселочная, местами размыта, где-то стояла вода. Я маневрировала, прыгая с одной кочки на другую, чтобы не свалиться в эту жижу и не замазать всю выданную одежду, которую постирать, походу, будет особо негде.
– Как раньше люди жили, зонтиков не было, накидок от дождя вроде бы тоже, что они в плохую погоду из дома не выходили? – подошел к нам Миша.
– Мокли, а потом сушились или все на них высыхало.
– Мда, и обуви подходящей особо не было.
Разговор замолк и больше не возобновлялся. Какая-то тоска подступала, может быть, из-за этой мороси, а может быть, из-за странного непонятного чувства отсутствия контакта с внешним миром. Прошло всего несколько часов, а мне уже казалось, что мы – отшельники, которых забросили куда-то далеко ради эксперимента.
Мы зашли в лес, повеяло сосновой смолой, мне полегчало. Я вдохнула как можно глубже, чтобы этот воздух остался со мной подольше. Тропинки здесь были уже суше, но из-за высоких деревьев солнце совсем скрылось, мы вошли во тьму.
Я проснулась от того, что кто-то тихонько плакал, стараясь не разбудить остальных. Нехотя встав, я пошла и зажгла лучину от еще тлевших бревнышек в печи. Тонкий лучик света выдернул часть дома из темноты, я пошла на звук.
Переступая через тела спящих, я дошла до места. Уткнувшись в сено, лежала девушка, ее тело вздрагивало. Я присела рядом и перевернула ее. Лицо Алены было заплакано, она его закрывала руками, стараясь успокоиться.
