Демиург никогда не просила поклонения и почитания. Эльфы и другие расы в древние времена по своему желанию возводили небольшие храмы, отдавая ей своё почтение, прося о защите, либо о помощи, будто б очередному божеству. С веками традиция осталась, хоть пантеон значительно расширялся. Культы возникали и гасли один за другим, и лишь немногие сохраняли в памяти её воплощение. Она делилась с высшими и низшими расами знаниями, которые, увы, оказались утеряны, когда из обихода ушёл древний язык. Носителями оставались лишь немногие. В архивах хранились разные интерпретации её скрижалей, содержащие в себе магические формулы и знания о мультивёрсуме.
Увы или к счастью, вот уже много тысячелетий никому не удавалось пересечь грани миров, открыв портал – волшебный проход. Считалось, что маг, достигший определённых высот в своём искусстве, мог справиться… Но попытки чаще всего заканчивались плачевно. Впрочем, предупреждение: «не зная дороги – шагнёшь в пустоту, называемой космос» – достаточно ясно объясняли последствия.
А грезить об иных мирах было с чего. Магия уходила из мира. Дети Леса всё реже рождались в Домах без помощи извне, и всё реже им становились доступны магические дары. Оборотней-перевёртышей, коих в древности немало рождалось среди людей, тоже становилось всё меньше. Но люди часто сами устраняли пугающих их существ. Обновить источники – бьющие магией ключи, не хватало умений. Родники затягивались болотцем, камни тускнели, искры едва мерцали, озаряя свои алтари. Драконов возле Вечного Леса не видели столетиями, хоть и доходили слухи о спящих особях в далёких снегах. Гибли единороги…
Но не за магию планеты, не за пути в иные миры молилась Тар Руасил. Тоска снедала её сердце. Вот уже много десятков лет её чрево оставалось пустым. Эльфийка вздохнула, взглянув на живую изгородь. Бутоны едва завязались и торчали тугими зелёными шишками. Она уже собиралась встать и уйти, как ощутила пристальный взгляд в затылок.
Леди Руасил удивлённо обернулась. Обычно никто не мешал уединению молящихся. Но позади никого не оказалось. Ощущение чужого внимания, между тем, не отпускало. Эльфийка встала с колен и стала рассматривать пустое, если не считать подставку с благовониями, помещение. За редкими окошками между молодой листвой ей мерещились блуждающие тени. Но беспокоящий её взгляд исходил не снаружи.
К ощущению чужого присутствия добавился едва слышимый шёпот, будто бы с другого пласта реальности. Эльфийка поворачивалась на звук, пока её взгляд вновь не упал на курильницу с палочкой, источающей лёгкий дым. Но вот палочка стала споро тлеть, издавая лёгкое шипение. Дым стал плотнее и гуще, потянулся по помещению изящными завитками, пока не коснулся одного из бутонов и не обволок его, на миг спрятав от взгляда эльфийки. А когда дым вновь потянулся тонкой ниточкой, сизый кокон будто бы впитался в бутон. Тот на глазах изумлённой эльфийки разбух и раскрылся алым шиповником, с опалёнными по краям лепестками. Тогда и шёпот, и ощущение инородного взгляда исчезли.
Леди Руасил не посмела сорвать чудесного цветка. Поплотнее запахнувшись в плащ, поспешила к Старейшинам, напуганная и окрылённая знаком. Более всего её волновало, не приснился ли ей этот шиповник, вскормленный дымом. Но когда она привела в беседку пятерых пожилых [1] эльфов, заспанных и ёжащихся в ночной прохладе, морок не исчез. Лишь кончики лепестков наполнились алым свежим цветом, и ничего уже не намекало на странный способ пробудить бутон.
