Но ей было недосуг рассуждать о прожитых годах своего избранника. Вообще, не хотелось вести годам счёт. Да и какая разница, если демиург свёл их в эту ночь? Лёгкая беседа сменялась игривым флиртом. Дыхание эльфийки становилось всё чаще, глаза блестели всё сильнее, а тело истомилось в ожидании неги. Мужчина говорил всё тише, заставляя её невольно приближаться. Глаза всё больше темнели, наливаясь жаждой и страстью. Не в силах больше терпеть внутренний трепет, желая освежить разум и тело, эльфийка поманила мужчину за собой вдаль от костров.
Прохлада лесного озера бодрила, но не могла притупить волнение, которое разгоралось внутри. Эльфийка зашла в воду, искрящую светом мириардов звёзд, по пояс. Не видела, но чувствовала, что мужчина следует за ней. Он остановился позади так, что их тела не касалась друг друга. Но она ощущала спиной его ауру. Волнующую. Будоражащую. Заставляющую тело покрываться мурашками гораздо сильнее, чем с этим справлялась вода. К её величайшему нетерпению он медлил. И вот когда она уже подумала развернуться, обвить его руками и впиться в губы, прикосновение его руки к волосам, обнажающим шею, заставило её затаить дыхание и чуть отклонить голову, открываясь его губам.
Он протянул её к себе, прижавшись всем телом, и покрыл поцелуями её кожу. Он прижимал её к себе крепко, требовательно, почти болезненно, не давая ей повернуться и взглянуть на себя. Прожитые годы не смогли заставить его растерять тот юношеский пыл. Он всё распалялся, заставляя её постанывать от вожделения и ласк. Одна рука больно сжала ей грудь, другая скользнула ниже, к треугольнику кудрявых золотисто-рыжих волос, заставив её ахнуть и сорвать с губ стон. Губы, поначалу шершавые и холодные, теперь обжигали шею и плечи. Руки, мнущие её тело, сжимались все сильнее, грозя оставить синяки на нежной коже.
Эльфийка болезненно охнула. Из горла мужчины раздался вожделеющий стон, перешедший в рычание. Она не успела опомниться, как он подхватил её на руки, вырывая из плена воды, и отправился к берегу. Она лишь успела обхватить его за шею и прижаться крепче. Вода нехотя отпускала, с журчаньем стекая с их тел. Эльфийку обнял ветер, и она вся напряглась от охватившего его холода.
– Прошу простить мою неосмотрительность и несдержанность. Я слишком долго это ждал. – послышался его низкий, слегка дрожащий голос.
Он опустил её на подстилку из плотного мха возле дерева, где они скинули одежды перед омовением, и тут же укутал её в свой дорожный плащ, обитый волчьим мехом.
Сам же, возбуждённый и будто б смутившийся, прилёг на мох и прикрыл глаза, сжав кулаки и плотно стиснув зубы. Перед его глазами мелькали воспоминания: мёртвые очи, окровавленные, разодранные клыками глотки, сломанные рёбра и покрытые синяками тела его любовниц. Редко кто из них выживал в его объятьях. Особенно поначалу, после того как он стал тем существом, коим является сейчас.
– Ты не сделал мне больно! – наконец она нашла объяснения такому поведению. – Прошу, не отказывай нам в этой ночи…
Она распахнула плащ и легла сверху на его прохладное, влажное от воды тело. Прильнула к его губам, и укрыла их обоих, отдавая ему своё тепло и всю себя. Он отвечал ей, придерживая её за бёдра, ритмично, чувственно, тесно двигающиеся в такт биения её сердца.
Тела их согрелись от внутреннего пожара страсти. Движения и стоны становились всё смелее. Руки сжимали всё крепче, пока он, вновь с внутренним рычанием не перевернул её, подмяв под себя. Опёрся локтями о землю, скомкал пальцами плащ и попавший под его тканью камушки и мох. Предложил ей другой, резкий, властный, пылкий ритм. Она кусала губы, стонала, зарываясь руками в его волосы. Изгибалась, вторя его движениям. Прижималась к нему так крепко, как только могла, пока её вскрик и его низкий стон не слились в единую песнь.
