Портфолио в багровых тонах - страница 30



– Боже… Вы… Вы бросились под колеса… Я не виновата… Вы живы?!. О, Господи, что мне… Эй!.. Как вы там?..

Она судорожно жала на кнопки телефона, ее губы дрожали, руки тоже. Евгений Ильич не сильно-то и ушибся, подумаешь, на заднице синяк будет! Кости-то целы. Поднимаясь, он бросил орущей курице:

– Не кричите, живой я.

– Слава богу! – вздохнула женщина и на всякий случай предупредила, чтобы, вымогая деньги, он был скромней: – У меня видеорегистратор…

– Куда вы звоните? – осведомился «пострадавший».

– В «Скорую», конечно… И полицию надо вызвать…

– Не надо! Я в порядке.

– Да? – чуть не плача, произнесла она. – А потом мне претензии предъявите и заявление накатаете? Нет, уж лучше сразу… с протоколом и полицией…

– Я не мошенник, – принялся заверять он, помахал в лобовое стекло. – Алё, видеорегистратор… Я нарочно кинулся под колеса. Мне нужно было остановить машину. – Теперь повернулся к курице: – Да, вы мне нужны!

Опустив руку с трубкой, она смотрела на него испуганными и непонимающими глазами. «Некрасивая», – оценил Евгений Ильич, скользнув по изобильному телу беглым взглядом. Как истинный художник, изучающий модель, задержался на лице, хотя портрет – не его стихия. Он быстро определил, что внешнее благополучие не маскирует внутренней разрухи, зря эта дама не пользуется косметикой, бесцветные женщины мужиков не привлекают. Но черты лица все-таки приятные, линии мягкие, может быть, это свойства характера облагородили лицо простушки. Да и полнота всегда «утяжеляет» возраст, значит, она моложе, чем показалось издалека, помимо этого вблизи Ольга слишком простовата и чуть-чуть жалкая. Но он слишком беден, чтобы заходиться в приступе жалости. А столь подробное изучение понадобилось, чтобы прочувствовать ее и определить: пойдет на сделку с ним или…

Едва Ольга пришла в себя, естественно, захотела выяснить, зачем он бросился под ее колеса.

– Вам… Вы… А что вам нужно?

– Вас зовут Ольгой, – скорее утвердительно, чем вопросительно сказал он.

– М… да. Вы меня знаете? Откуда?

– Хорошие вопросы, – с утрированной многозначительностью ухмыльнулся Евгений Ильич. – Поговорим в машине?

Многозначительность всегда заинтриговывает, она как бы намекает, что информация под грифом секретно. Мало кто отважится не вызнать тайну, ведь уже понятно: речь пойдет о близких людях. Ольга же с опаской разглядывала антипатичного мужчину, не решаясь пригласить в чистенький салон дорогого авто.

– Что, не нравлюсь? – провокационно хмыкнул он.

– Дело не в этом… – стушевалась Ольга.

– Мы мешаем транспорту, – нашел убедительные доводы Евгений Ильич. – Уединиться здесь негде. Одет я плохо, но не грязный же, под ногтями краска, я художник. А у меня есть для вас очень… – И понизил голос, слегка наклонившись к ней: – …очень интересная инфа.

Любопытство взяло верх, как и должно быть:

– Ладно, садитесь. Только я спешу…

– Когда я выложу кое-что про вашего мужа, вам не захочется спешить.

* * *

Зловеще защелкали в прихожей замки…

Ася напряглась, приподнявшись на локтях, прислушалась… Входная дверь хлопнула… Звякнули ключи… Ася провалялась целый день: то спала, то просто лежала, а тут вскочила, будто ее подбросил батут. Пачку кукурузных палочек забросила под кровать в дальний угол, примчалась на кухню, вытащила из холодильника два пакета, метнулась в свою комнату и туда же их – под кровать. После этого отправилась в прихожую и… не ошиблась! Асе захотелось завыть: «Почему мне так не везет?!» Вместо этого она, по-детски удивившись, словно ей встретился человек в гриме, под которым с трудом угадывались знакомые черты, тихо выговорила: