– Нет, я не могу одеть ничего из этого. Это слишком роскошно для меня. Я не привык к такой одежде… Мне даже мерить это страшно. Может быть что-нибудь попроще? Если Карина увидит меня в чём-нибудь подобном, – тут Эмиль решил, что именно такой довод будет самым убедительным в сложившейся ситуации, – она просто сразу перережет мне горло.
– Ладно уж, что с тобой поделаешь! – господин Ландыш, полный жалости и искреннего сочувствия, погладил землянина по плечу. – Бедное ты, запуганное дитя. Тут есть то, что наверняка не разгневает твою бесчеловечную супругу.
Он подошел к крайнему шкафу и достал с нижней полки аккуратное, бежевое, простого покроя комби, почти без стразов и вышивок. Эмиль со вздохом облегчения принял наряд и быстро оделся. Костюм сидел вполне удовлетворительно, только был немного свободен в талии.
– По-моему, жена держала тебя еще и впроголодь, – тут же заметил на это Ландыш.
С обувью дело обстояло проще: Эмиль просто выбрал самые скромные на вид сафьяновые сапожки на плоской подошве в тон комби, а господин Ландыш услужливо помог их одеть. Потом Ландыш подвинул к зеркалу круглый стульчик-пуф и, усадив на него Эмиля, начал его причесывать.
– Какие у тебя чудесные волосы: мягкие как шелк и густые! Наверняка ты их ни разу не красил и не делал искусственную завивку! – неудержимо восхищался Ландыш. – Я бы посоветовал тебе отрастить их подлиннее, чтобы можно было пользоваться красивыми заколками!
– Расскажи мне про свою дочь, – попросил Эмиль, которому изрядно надоело слушать о достоинствах собственной внешности. – Ее, кажется, зовут Азара.
– Она – мой единственный ребенок, – улыбнулся господин Ландыш, подкатывая туалетный столик с массой баночек и флакончиков. – И она самая лучшая женщина на свете: сильная, умная, добрая, справедливая! Я сейчас наложу тонюсенький слой питательного крема и замаскирую вот эту царапину над бровью. Не делай, пожалуйста, такое растерянное лицо: мужчина должен тщательно следить за собой с самой ранней юности.
В руках у Ландыша появилась щеточка для бровей, а потом и тени для век:
– Совсем немного перламутра на верхнее веко, – по-отечески деловито бормотал он. – Для выразительности взгляда. Красить ресницы не будем, тебе это не к чему, природа и так постаралась. Да не хлопай же веками, потерпи… Так вот, Азара служит сейчас на военном крейсере, командует патрульной группой, скоро ей предстоит пройти испытание и тогда она станет Старшей Сестрой. А ведь ей всего двадцать лет, но она очень способная! Это она тебя отыскала на «Кассандре». Страшно представить, что бы с тобой еще сделала твоя жена, если бы моя Азара о тебе не позаботилась!
– Значит, вот кто мой спаситель, – проговорил Эмиль. – Хотелось бы лично поблагодарить эту бесстрашную женщину, осмелившуюся встать на пути самой Карины Кортес!
– Она должна подъехать к обеду. Ты непременно ее увидишь. – Ландыш взял мягкую кисть для румян и легким движением провел ей по скулам Эмиля, шепча себе под нос. – Ну вот, немножко румянца, а то бледен как смерть. Надо бы губы подкрасить, ну да ладно, они у тебя и так чудесны как маков цвет. А ногти то покрасить забыли! – И он занялся руками землянина, достав из столика огромный маникюрный набор и приговаривая: – Ручки у тебя нежные, видно, что ухаживаешь, только огрубели немножко, досталось им сильно.
Тут раздался сигнал флаера где-то вверху, на крыше.
